Но, вместо того, чтобы правильно оценить мою открытость и
готовность к сотрудничеству, Верочка снова начала наливаться
краской, а наманикюреннй алые коготочки непроизвольно потянулись к
моему лицу.
- Убью. - Завела свою заезженную пластинку она.
- Да, за что? - Я слегка отстранился, так как близость сразу
десяти миниатюрных кинжальчиков внушала некоторое опасение. Но, так
как сзади находилась выкрашенная светло-зелёной краской стенка,
поспешно поднял руки перед собой. - Хватит, хватит. - Испуганно
проблеял я. - И, как можно жалостливее хлюпнув носом, попросил. -
Тётенька, не надо меня зацарапывать. Я вам ещё пригожусь.
Охваченная неистовым порывом девушка всё-же продолжила движение
и, закономерно, обе её, аппетитно натягивающие белый халатик
грудки, упёрлись в мои ладони. Чем я, скорее поддавшись инстинкту,
нежели руководствуюсь голосом разума, не преминул
воспользоваться.
Сомкнув пальцы вокруг волшебных полушарий, я почувствовал, как
губы мои растягивает глупая и счастливая улыбка, а в паху
встопорщились пижамные брюки. Верочка же, выпустив в пространство
очередное облако феромонов, запунцовела, как спелый помидор. И,
совершенно нелогично, отвела правую руку назад и влепила мне
звонкую пощёчину.
- Нахал! - Сверкая глазками, гневно выдохнула она. И, мгновенно
отпрянув, резко скомандовала. - Пошли в палату!
"Ну, пошли, так пошли". - Мысленно пожал плечами я.
И, так как моего согласия никто не спрашивал, поплёлся следом за
этой излишне деловитой валькирией. Так как, хоть и потерял память
но, слепо доверяя древним как мир инстинктам, здраво предположил,
что из двух зол нужно выбирать меньшее.
То есть, я мог бы спокойно нахамить, заявив что-то вроде, "не
твоё" ну, или в крайнем случае, "не ваше" дело". Вот только
ссориться с понравившейся девушкой по такому нелепому пустяку, как
её нетерпение, считал откровенной глупостью.
До места моего обитания мы добрались без каких-то особых
приключений. Занятые собственными заботами и переживаниями и,
соответственно, практически полностью индифферентные ко всему
окружающему больные, если и обращали на нас внимание то так,
мельком и без особого интереса. Тут же возвращаясь к своим, иногда
невесёлым а, в ином случае, наоборот, радостным и позитивным
мыслям.
Едва за нами захлопнулась дверь, Верочка, наконец, дала волю
обуревавшим её эмоциям и, опять схватив меня за отвороты
многострадальной пижамы, впилась в мои губы поцелуем.