В зале, несмотря на уже спустившийся вечер, тихо и малолюдно.
Занята только пара столов, и именно поэтому я сразу замечаю за одним из них знакомые затылок и плечи.
— Ты чего встала столбом? – спрашивает Танян, и тут же следит за моим взглядом.
Я еще надеюсь, что обозналась и даже на удачу скрещиваю пальцы, из-за чего пакеты валятся из рук разноцветным ядерным конфетти.
— Это там не твой архитектор? – даже не пытаясь понизить голос, спрашивает Танян, и, когда я понимаю, что Андрей вот-вот повернет голову, быстро присаживаюсь, делая вид, что собираю вещи. – Слушай, а с кем это он?
Я прикусываю нижнюю губу, нервно пожимаю плечами и кое-как распихиваю покупки обратно по пакетам. Что-то явно не в «свой», но от злости запросто утрамбовываю даже коробку с «дутиками» в пакет от шарфа. Я бы, наверное, сейчас и сову на глобус натянула.
От злости.
И неприятной противной горечи где-то на корне языка.
Спутницу Андрея я рассмотреть не успела, но зато успела заметить, что свободной рукой он как бы невзначай погладил ее по ладони. А она, в ответ, под столом погладила его ногу своей.
Я мысленно считаю, сколько времени прошло с того вечера в клубе.
Два месяца? Так много?
Не удивительно, что у Андрея новые отношения.
У нас же, по сути, вообще ничего не было. Страдать было бы… глупо. Да и не верю я в мужские страдания. Это про женские страдания пишут целые научные труды, разделяют на целую кучу стадий и часто приравнивают к стихийному бедствию. А у мужчин все проще: пару дней запой с друзьями – и: «Смотри, какая жопа пошла!»
В любом случае, понятно одно: видеться с Андреем я не хочу.
Точнее, не хочу, чтобы он видел меня.
Не когда он сидит с новой женщиной, а у меня вид загнанного зайца.
— Что ты как дура?! – громко шипит Танян, делает лицо-кирпичом и спокойно шагает к столу, как раз напротив которого и сидит парочка.
Мои попытки сделать вид, что ничего не было, превращаются в труху, потому что Андрей сначала замечает ее – хмурится, не сразу вспоминая, где они могли видеться – а потом ведет взглядом по залу.
Натыкается на меня – до сих пор сидящую на корточках в груде покупок.
Я все-таки поднимаюсь, хоть делаю это вообще не грациозно: почему-то неприятно ноет в животе, как от предчувствия чего-то нехорошего.
Так… странно.
Три свидания, гора сообщений и телефонных звонков, а у меня нет ни малейшего представления, что будет дальше. Мы просто посмотрим друг на друга, молча решим, что лучше не здороваться и разойдемся? Мы кивнем друг другу, а перед тем как уйти, Андрей подойдет и спросит, как у меня дела?