Но вот действительно ее отвели в раздевалку. Где должны выдать
казенную одежду, если нет разрешения, носить свое. Розе выдали
только полосатое платье на голое тело. В платье был пришит номеров
вместо ее фамилии.
Роза спросила:
- А трусы и лифчик?
Надзирательница строго ответила:
- Есть специальный приказ коменданта, вам казенные трусы и
лифчик не выдавать!
Роза с удивлением спросила:
- А это еще почему?
Тюремщица строго ответила:
- Вы можете на них повеситься!
Молодая революционерка развела руками:
- Что я дура, чтобы вешаться? Максимум, через несколько месяцев
меня освободят!
Надзирательница сердито кивнула:
- Все так говорят, но сидят годами!
Роза теперь была только в полосатом, выше колен платье, и с
голыми, босыми ножками.
Молодая женщина посмотрела на полку. Там было много разной
обуви, не оченьпривлекательной на вид. Но ее босые, ступни мерзли.
Она будут в шоке от унижения обыском и прочих процедур, не обращала
внимания на холод, сырого, бетонного пола тюрьмы. Но теперь ее
просто затрясло.
Роза жалобным тоном простонала:
- У меня озябли ноги, дайте хоть какую-нибудь обувь!
Тюремщица жестко ответила:
- Специальное распоряжение коменданта! Ввиду особой опасности
политической заключенной вам запрещено носить обувь во время
пребывания под стражей, так как ее вы можете использовать как
боевое оружие, или метательные предметы!
Роза со вздохом заметила:
- Но в тюрьме так холодно! Я ведь могу простыть и заболеть!
Надзирательница ее успокоила:
- У нас хороший лазарет! И вообще, хватит пререкаться. А том
тебя хорошенько выпорют!
Революционерка удивилась:
- А разве порке не отменены?
Тюремщица кивнула:
- Во время войны их снова ввели! Так что смирись красавица –
целее будешь! И на счет босых ног, то к этому узницы быстро
привыкают. Да и скоро на улице потеплеет, уже весна и тебе станет
легче. И еще если у тебя есть друзья на свободе, пусть пайку
побольше присылают. Так до заключенных доходит лишь малая
часть!
Роза энергично кивнула:
- Я это знаю! Германию погубит коррупция!
Тюремщица буркнула:
- Как и Россию!
Молодой женщине снова защелкнули наручники на запястьях и
поверили ее босоногую, в тюремной, коротком платье, словно рабыню
времен Спартака по тюремным коридорам.
Розу теперь ждал камера. Причем, она бы предпочла бы общую, чем
одиночку. В общей камере и теплее и есть с кем пообщаться. Тем
более женщины пахнут куда приятнее, чем мужчины и с ними ей было бы
хорошо.