Под сетью и мечом (сборник) - страница 28

Шрифт
Интервал


В память о Керенском Элен сохранила тот самый перстень «самоубийц». Она приезжала в Москву, и Галина Михайловна, супруга Генриха Аверьяновича Боровика, увидев этот перстень, как-то сказала: «Боже мой, это у вас перстень Александра Федоровича?»

По словам Генриха Аверьяновича, через несколько лет он опять приехал в Нью-Йорк в командировку и узнал, что год назад Элен умерла от злокачественной опухоли. Ее соседка рассказала ему, что Элен не хотела мучиться и совершила суицид, выпив огромную дозу снотворного.

Так завершилась известная мне часть истории перстня самоубийц. Кто теперь носит его и носит ли вообще – мне неведомо.

1995–2011 гг.

«Мне дан мандат и на зверей, и на людей»

1. «Вот такую партию мы тогда сыграли»

Анатолий Антонович Волин прожил очень долгую жизнь – 104 года. Двадцать лет из них он провел на вершине властной пирамиды – был Прокурором РСФСР, самой большой республики Советского Союза, а потом Председателем Верховного Суда СССР. Причем занимал он эти посты в самые тяжкие и выматывающие времена – в годы массовых репрессий, во время Великой Отечественной войны, в послевоенный период.

Жизнь и судьба юристов такого ранга в те годы часто висели на волоске, но Волин каким-то чудом уцелел, хотя, например, к концу 1937-го почти половина всех прокуроров на местах были сняты с работы и исключены из партии. Свыше 280 прокуроров и следователей тогда осудили, около ста из них – расстреляли. Из 44 прокуроров республик, краев и областей к высшей мере наказания были приговорены 23. И хотя прокуратура РСФСР, руководить которой Волина назначили в 1939 году, тогда сама непосредственно не вела следствия по такого рода политическим делам, он все же имел возможность не раз убедиться, от какой малости или даже случайности зачастую зависит судьба человека…

В свое время я часто бывал в гостях у Волина в его уютной квартире на восьмом этаже большого дома по Тверской улице, что рядом с Центральным телеграфом. Это были уже совсем другие времена, совсем другая страна.

Анатолий Антонович, несмотря на годы, был бодр, энергичен. Сразу становилось ясно, что хотя он и работает над мемуарами, но не живет прошлым, внимательно следит за всем, что происходит в стране, имеет обо всем собственное мнение.

Часто мы играли с ним в шахматы. Играл он блестяще, легко. Поэтому разыгранная партия не особенно отвлекала от разговора.