– А как насчет других отрядов?
– Если вовремя предупредить, в них можно набрать с полсотни относительно надежных бойцов.
– Насколько надежных?
– В зависимости от того, насколько опасной будет ситуация.
– А сколько имеется патронов на каждую винтовку?
– Может, десятка по два. Смотря сколько они прихватят на дело. Если, конечно, вообще придут. Ты ж понимаешь, что от взрыва моста – ни денег, ни добычи, а опасность, хоть ты и не говоришь о ней, очень велика, и после, должно быть, многим придется уйти с этих гор. Так что многие будут против подрыва моста.
– Ясно.
– Поэтому лучше без надобности об этом не распространяться.
– Согласен.
– Ну, в таком случае вечером, после того как ты осмотришь мост, поговорим об этом с Глухим.
– Я пойду с Ансельмо.
– Тогда разбуди его. Карабин нужен?
– Спасибо. Было бы неплохо, но я им все равно не воспользуюсь. Я иду осматривать, а не поднимать шум. Спасибо за то, что ты мне рассказала. Мне очень понравился твой разговор.
– Я стараюсь говорить начистоту.
– Тогда скажи, что ты увидела на моей руке.
– Нет. – Она решительно тряхнула головой. – Я ничего не увидела. Иди на мост. А я пригляжу за твоим снаряжением.
– Прикрой его, и чтобы никто к нему не прикасался. Пусть лучше остается здесь, а не в пещере.
– Оно будет прикрыто, и никто до него не дотронется, – заверила жена Пабло. – Иди на свой мост.
– Ансельмо, – позвал Роберт Джордан, трогая за плечо старика, который спал, подложив руки под голову.
Тот открыл глаза и сказал:
– Да. Конечно. Идем.
Держась в тени, осторожно, от дерева к дереву, они прошли последние двести ярдов крутого склона и сквозь ближние сосны всего ярдах в пятидесяти от себя увидели мост. Под послеполуденным солнцем, которое все еще висело над коричневым склоном горы, мост на фоне голого ущелья казался почти черным. Это был одноарочный стальной мост, на обоих концах которого стояли сторожевые будки. Мост был достаточно широким, чтобы машины по нему могли идти в два ряда; в своей застывшей металлической грации он перекрывал глубокую горловину, на дне которой, далеко внизу, белыми бурунами вихрился между валунами ручей, стремясь к главной речке ущелья.
Сначала солнце било Роберту Джордану в глаза, поэтому он видел лишь контуры моста. Когда же оно стало меркнуть, а потом совсем ушло за бурую округлую вершину, он сквозь деревья увидел, что склон горы покрыт нежной молодой зеленью, а у са́мого гребня кое-где еще лежат островки нерастаявшего снега.