Обошел весь лагерь, проверил все шатры. Народ качественно
и глубоко дрых, казалось, от храпа даже снег с деревьев осыпался.
Не додумал я, стратег доморощенный, мне одному предстоит
вязать более четырех сотен людей. До следующего вечера не
управлюсь. А еще лошадками заняться нужно. Испробовал на одном
спящем свою заготовку внушения. Разбудил. Оказывается, сработало
внушение отлично, мужик готов был мне руки целовать. Малыми
группами, в течение часа обработал всех, за исключением барона, у
меня к нему особый разговор, вдали от лишних ушей. Дал команду
свернуть лагерь. Ни одного возмущенного голоса или недоуменного
взгляда не было. Четко и слажено, работали люди. Витовту я лично
затолкал в рот кляп, замотал в пару тулупов и связал. Помощники
бережно уложили барона в головные сани, на которых я лично буду
извозчиком.
С одним привалом на обед, к вечеру, все бывшее войско Витовта
спускалось в карьер. За долгое время добычи ракушечника, каменотесы
прорубили настоящие штольни. В одной из них я решил разместить
пленников. Предварительно в штольнях поработали мои плотники.
Сколотили трёхъярусные нары, настелили пол из горбыля. Поставили
крепкие входные ворота. Печники выложили две большие печи для
тепла и приготовления пищи. Пришлось долго мучиться с выводом
дымохода, применив народную смекалку, решили проблему. Аналогичным
образом, в другой штольне, были устроены лошади и люди, за ними
ухаживающие. Продовольствия и фуража было завезено достаточно.
Назначил старшим, высокого крепкого немца. На адаптацию и
налаживание быта дал неделю. Все оружие и порох, за исключением
холодного загрузили на несколько саней, увезу в замок, от греха
подальше.
Мой санный поезд из четырех единиц достиг замка глубокой ночью.
С помощью казаков тестя, быстро разгрузили сани, а барона унесли в
самый дальний дом. Утром займусь им, а сейчас мыться и спать. Ага,
наивный, спать собрался. Тесть устроил мне тихий, но полный
разнос.
- Ты что вытворяешь? – расхаживая по комнате, возмущался
Крутиус. – Один полез разбираться с Витовтом. А если бы не дай бог
тебя сграбастали эти разбойники, чтобы я Оксане сказал? Она бы меня
порвала бы на куски за тебя, не посмотрела, что я ее родитель. Ты о
детях подумал?
- Да, батьку, о детях, об Оксанке и о тебе я думал в первую
очередь, когда занимался разбойниками Радзивила. Мне не нужны
были жертвы среди дорогих мне людей. Казаки за тебя и за наших
близких, жизни бы положили, не задумываясь. А мы с тобой
батьку, как бы в глаза их женам и детям смотрели бы, если бы
сами выжили? То, что один пошел, ну так одному и схорониться легче.
Видел какую маскировку мне жена пошила, на снегу в двух шагах не
найдешь, и бандиты не нашли.