Гермиона, увидев это, не сдержалась, да и Алексу стало не по
себе. Девочка Полумна, а это была, несомненно, она, была немедленно
взята на руки, усажена и накормлена. От такого тепла и заботы,
которое почувствовала девочка, она немедленно разревелась,
выплакивая всю свою боль и одиночество. Давая девочке выплакаться,
ее просто обнимали руки старших детей, даря покой и тепло.
— Не плачь, мы тебя не оставим, малышка, — сказала
Гермиона и встретила полный надежды взгляд.
— Никогда-никогда?
— Никогда-никогда, — ответил Алекс.
Девочка действительно казалась малышкой рядом с Грейнджерами.
Постоянные тренировки, специальное питание заставили детей
выглядеть гораздо старше своих лет. Конечно, физиология от этого
мало изменилась, но вот внешний вид… Поэтому сидящая на ручках у
Алекса девочка выглядела их младшей сестрой. За время дороги
девочка вполне ожила и даже не удивилась тому, что Грейнджеры знают
ее. Ведь как может быть иначе?
Распределение прошло без особенностей. Младшую Уизли ждал
Гриффиндор, а Луну — они с Алексом. Улыбнувшись малышке, Алекс
принялся ухаживать за ней и Гермионой, а Гермиона с улыбкой
наблюдала за этим. Она поняла, что Алекс будет отличным отцом. Уже
в гостиной, помня о «прошлой жизни», Алекс громко заявил:
— Этот ребенок находится под патронажем Королевской Семьи.
Других предупреждений не будет.
Уже ночью в их с Алексом комнату поскреблась староста.
— Там ваша подопечная плачет и маму зовет, мы ничего
сделать не можем.
— Принеси ее сюда.
Полумна была не в себе. Она горько плакала и действительно звала
маму, не просыпаясь. И столько отчаяния было в ее голосе, что
невольно наворачивались слезы. Однако стоило девочке оказаться в
руках Гермионы, как она затихла и, прошептав «мама», уснула
спокойно. Староста, оставшаяся в дверях, большими круглыми глазами
смотрела на то, как в комнате возникает отдельная кровать с
воздушным балдахином, как уснувшая девочка переносится на нее и
счастливо улыбается во сне.
— Вот у нас и первый ребенок появился, — улыбнулся
Алекс, на что Гермиона только покраснела.
Луна как-то очень спокойно приняла тот факт, что только с
Алексом и Гермионой ей хорошо и спокойно. Потому и жила с ними в
комнате, дав клятву никому не рассказывать о том, что здесь
происходит. Девочка была травмирована смертью мамы почти на глазах,
потому медленно сходила с ума. А тут Алекс и Гермиона заняли пустую
нишу семьи и, главное, с нежностью и любовью к ней относились. Она
не было «лунатичкой» или «полоумной Лавгуд». Она просто была Луной,
Полумной… И даже шалила иногда, принимая этих двоих, как свою
семью. Ее папа не выдержал потери жены и очень часто жил в
отделении для… ну… И у девочки не было простого человеческого
тепла. А ведь ребенок же.