Как результат, Джинни была помещена в Мунго, а ЗОТИ вел один из
дежурных авроров. Причем уроки его были намного интереснее уроков
павлина. Дамблдору это не очень нравилось по неизвестной причине,
но он ограничился тем, что вызывал к себе в кабинет детей первого и
второго года обучения с факультетов Годрика и Хафлпаффа. Что
происходило в кабинете директора, известно не было, дети не
рассказывали, но выглядели подавленно, что несколько взволновало
Гермиону. Однако воронов директор не трогал, и разъяснение вопроса
оставили на потом.
Медленно прошла осень, началась зима. Спокойно шли уроки,
бесился зельевар, снимала баллы кошка и совершенно ничего не
происходило. Только Луна становилась все более грустной, пока
Гермиона не разговорила девочку.
— Скоро Рождество, вы уедете, а я снова останусь одна.
— Луна, ты меня как называешь? — спокойно спросила
Гермиона.
— Мамой, — сказала Луна и всхлипнула, виновато глядя
на девушку.
— Тогда доверяй маме, — сказала Гермиона, коснувшись
пальчиком носика девочки.
Луна опять расплакалась, обнимая Гермиону, как последнюю
надежду. Девушка беспомощно оглянулась на улыбающегося Алекса.
— Ты наша малышка, и мы тебя никогда не оставим, —
веско сказал Алекс.
И Луна поверила. Открылась и доверилась, как она умела. Как
умеют только дети: полностью, до конца.
***
Луну родители приняли как родную. И даже когда девочка по
привычке назвала Гермиону мамой, Марк лишь улыбнулся. А потом был
прием у Королевы, которой представили нового члена семьи. И много
тепла и радости для маленькой девочки. Снежные горки и катание на
коньках, игра в снежки и самое главное — ощущение большой
дружной семьи. То, чего у Луны никогда не было, то, что уничтожил
взрыв в лаборатории ее мамы.
А в рождественскую ночь пришла страшная новость: Ксенофилус
Лавгуд покончил с собой. К сожалению, первой письмо прочитала Луна.
Улыбающаяся девчушка радостно скакала по дому и вдруг — будто
выключили свет. Смертельно бледный ребенок падает на пол сорванным
листом. Алекс и Гермиона одновременно кинулись к малышке. Причем
Гермиона сама не ожидала от себя вскрика: «Доченька!»
А потом было очень много слез. Грейнджеры не отходили от
малышки, отпаивая ее, помогая выплакаться и принять произошедшее.
Оказалось, что Гермиона приняла Луну именно как дочь, а об Алексе и
говорить не приходилось. И конечно, они очень много говорили. О
том, что было, о том, что будет. Полумна рассказывала, что она
чувствовала, когда впервые увидела их, когда они начали заботиться
о ней, когда… ну тогда, ночью…