- Многое изменилось, профессор.... - голос Лонгботтома заставил
меня вздрогнуть и вернуться в реальность. Передо мной стояла
маленькая, серьезная копия Френка, нервно теребящего гриффиндорский
галстук. - С войны.
- Многое, но не всё. Кое-что осталось, мистер Лонгботтом.
- Что же это, сэр?
- Вера. Вера в счастливый конец. Никогда в жизни не
позволяйте прошлому отбирать у вас веру в будущее, юноша.
Лонгботтом задумчиво смотрел на идеально прямую спину Тонкс,
потом кивнул и пошел вперед, я услышал, как он ей представился.
Когда добрел до ближайшей скамейки, бедро угрожающе щелкнуло,
стоило сесть. Опрометчивое решение, встать теперь будет сложно.
М-да. Вот бы самому было также легко следовать собственным
советам.
***
- Вы не пойдете на пир, профессор?
- Нет, мисс Грейнджер. Не пойду. А вы идите, растущему организму
нужна еда. - взгляд у преподавателя так и остался невыразительным,
он тяжело опирался на трость, проводив их до ворот Хогвартса. По
бледному лбу стекали бусинки пота, но она так и не решилась
предложить помощь. Кивнув на прощание ученикам, преподаватель
глубоко вздохнул и исчез с места, где только что стоял, с негромким
электрическим треском.
- Ну он и крут!! - прокомментировал Рон Уизли, пихнув локтем
ушедшего глубоко в себя Поттера. - Круто же было! Все эти
мемориалы..... Хотел бы я стать героем, как они!
- Рональд Уизли! Ты просто полный идиот! - возмутилась Гермиона,
Поттер так и не вышел из транса, механически следуя за
остальными.
- О, вот как? Да что ты понимаешь без своих книжек! Ты просто
заучка, которую выносить невозможно обычному человеку! - выплюнул
Рон, краснея от злости. Гермиона не выдержала и с размаху дала ему
звонкую пощечину. Расталкивая однокурсников, она побежала в замок.
По лицу текли горькие слезы. На сегодня это было просто-напросто
слишком.
***
- О, профессор - белозубо улыбнулась Розмерта - Я уже решила,
что вы забыли обо мне.
Не говоря ни слова я притянул её подбородок к своему лицу и
впился грубым поцелуем в губы. Может, виновата бутылка коньяка
выпитая накануне, может то душащее меня отчаяние, но сейчас меня не
волновали ни слухи, ни возможная пощечина на глазах у всей таверны.
Пощечины впрочем не последовало. Девушка сначала растерялась, а
потом положила ладонь мне на шею, притянув к себе. На некоторое
время мы оба безотчетно выпали из реальности. Когда я отстранился,
её щеки покрылись румянцем, да и у меня не меньше блестели
глаза.