Коридор и гостиная соединялись между собой круглой аркой. Здесь
было несколько кресел, небольшой журнальный столик и солидных
размеров библиотека. Впрочем, я не обманывался. Большая часть книг
наверняка была скрыта за соответствующими чарами. Учитель никогда
не признавал ограничения печатного слова. Его книги печатались в
издательстве со скрипом и выдавались Министерством только особенно
отличившимся учениками аврорской академии. И то, наверное, потому,
что от Грюма было просто так не отмахнуться.
Слева от крайнего кресла была неприметная дверь, ведущая на
кухню. На журнальном столике сейчас стояла уже раскрытая бутылка
Огденского и поднос с острыми и солеными закусками. Сам владелец
дома уже сидел в глубоком, слегка продавленном кресле, и полоскал в
стакане с чистой водой свой магический глаз. Неподготовленного
человека такое зрелище бы напугало. Я просто уселся напротив.
- Наливай себе, по ходу обговорим дело.
- Спасибо, мне хватит - вежливо отказался я. И это на самом деле
было так. Я не имел привычки напиваться в хлам и не питал к
алкоголю особенной тяги. Я пользовался им, как лекарством. То есть,
тогда, когда это действительно необходимо. Праздное пьянство даже с
человеком, которому ты целиком и полностью доверяешь, в эту
категорию не вписывается.
Грюм в свое время отучил нас даже от сигарет, говоря, что
затоптанный окурок может выдать ничуть не хуже всего остального. А
нервы лечить нужно в свое время и в своем месте. Постоянная, мать
вашу, бдительность, если хотите жить! Ястребы хотели. Но вся ирония
в том, что остался только их вожак. Ну и я, бледный придаток
прежнего отряда, который никогда уже не будет годен к боевой
работе.
- Хорошо. - кивнул Грюм, магическое око было ловко вставлено на
место зияющей дыры. - Тогда чаю.
Он взмахнул рукой, передо мной появился фарфоровый чайный набор
и второй поднос с сэндвичами. Курица, говядина, сало, сыры, острая
горчица. Всё это только лишний раз доказывало: кто бы что ни
говорил о сумасшедшем старом ветеране, эти слухи очень далеки от
реальности. У сумасшедших не бывает такой хорошей памяти. Некоторое
время ели и пили мы молча, Грюм цедил третий стакан виски и
задумчиво смотрел в противоположную стену.
- У меня есть к тебе предложение. А точнее, не у меня, а у моего
старого друга.