Кот на это ничего не возразил. Он был настоящий мужчина и женщин
считал в качестве полезного, но надоедливого существа, с которым
истинный самец никогда не свяжется.
Но одним глазом, самая синька, он любопытно глядел – сам я съел
подарок матери или поделюсь с ним.
Ой, да пожалуйста! Лягушку я, разумеется, брезгливо отодвинул
ногой, даже не попытавшись ее попробовать. Не плешивый галл -
лягушатник, чтобы эту гадость пробовать. Тем более, сырую.
Подождал, пока мохнатая женщина отойдет, молча показал Снежку –
ешь! Тот кочевряжится не стал, сразу вонзил клыки в мясо.
Нет уж, я пас! Сорвал на солнечной опушке ягоды костяники,
спелые, сочные осенью. Заел их хлебом. Хорошо-то как, господи!
И пошел дальше собирать грибы. Подосиновики, подберезовики,
сыроежки, волнушки… всех не перечислишь. Осень весьма благодатна ко
всем старательным.
Кошки мои, хотя и копошились, но от меня далеко не отходили.
Чувствовалось, боятся лесного зверя, который, не смотря на все
старания охотников, в лесу, так сказать, имел место быть. Лес все
же. а не сад какой. Зубов и когтей хватает.
А я вместе с тем тоже начал как-то смутно беспокоится вообще ни
о чем. Видимо, и для меня, человека, испорченного технической
цивилизацией, биологически что-то уже доходило, раз прошли такие
тревожные мысли. Хотя при этом в нем не было конкретики, общий рев
о тяжкой жизни. Только потом стало доходить нехорошие мысли, что
природа готовит нам тяжкую прогулку по лесу и ливневый дождь с
градом. Хотя это было еще хорошо по сравнению с тем будущим
катаклизмом, который намечался. И нам бы никак не мешало отсюда
бечь по добру по здорову, если хотим еще жить на этом свете. Но
ведь я совершенно не знал!
А потом было уже совершенно поздно. Погода задорно показала
большое фигу на все ваши дальнейшие действия. Вдруг поднялся
сильный штормовой ветер, поднявшийся до почти урагана. Деревьев он
в воздух не поднимал, но вот ветки, сучья, различный лесной мусор
швырял в лицо с легкостью. А еще дождь вначале одиночными каплями,
а потом все чаще и чаще, неприятно бомбардировал меня. И кошки
внизу довольно больно впились когтями в тело, опасаясь, как бы и их
ненароком не унесло.
«Что же делать, - думал, оправдывая кошачьих, причиняющих
немалую боль своими когтями, впиваясь в мои ноги, - они маленькие,
такие легкие. Я сам чуть не взлетаю, а кошки точно в воздухе
окажутся. Поймай их потом».