– Сколько я должна буду жить у тебя в доме? – спросила я, не оборачиваясь.
– Сколько я скажу! – холодно ответил инкуб.
Если и до этого он не отличался любезностью, то после шоу в коридоре его настроение, похоже, окончательно испортилось.
– Тогда мне нужно собрать вещи.
– Ты собираешься ходить в моем доме в этих дешевых тряпках? Где ты их взяла, в секонд-хенде?
Вот гад! Не всем же одеваться от лучших домов!
– Ага. Как догадался? Тоже бываешь часто? Кстати, чем зарабатывают на жизнь инкубы? Ублажают престарелых богатых дамочек?
Ленар резко рванул меня на себя, разворачивая. Я от неожиданности смачно впечаталась в его мощную грудь и судорожно вдохнула, невольно захватывая его неповторимый запах. Он грубо, до боли притиснул меня к своему телу, и я ощутила жесткую длину его члена, вжавшегося в мой живот.
– Я бы на твоем месте не дразнил меня, детка. Иначе последствия могут тебе не понравиться. Ну, или очень понравиться, это уже как я захочу, – угрожающе промурлыкал он мне в ухо.
– Что же за праздник у меня сегодня такой! – я резко просунула между нами руку и сжала через штаны его достоинство. – С самого утра об меня трутся чем-то несуразным.
Инкуб зашипел и отшатнулся.
– Нарываешься, девочка? Успокойся ты и так не усердствуй, тебе от этого и так никуда не деться. Хотя такой, как ты, возможность прикасаться к моему члену еще заслужить надо! – насмешливо скривил он губы, как будто я что-то непотребное.
– И как же я проживу-то без такой чести?! – театрально воздела я к небу руки. – Наверное, так же, как и раньше жила!
– Запомни, ничего в твоей жизни больше не будет как раньше! – И Ленар, развернув меня, опять стал толкать к своей машине.
Тачка у них, конечно, была роскошная. Огромный внедорожник цвета мокко с внутренней обивкой из натуральной кожи оттенка кофе с молоком. Ленар открыл переднюю дверь.
– Живо садись! – приказал он. – Только осторожней, обивку не запачкай своей одеждой парижского клошара.
– Могу раздеться! – огрызнулась я.
– Да ладно, я уже понял, что ты на все готова, но пока не стоит. Разденешься, когда скажу, – равнодушно отозвался Ленар.