– Как же ты меня бесишь!!! – прохрипел инкуб.
До дома мы добрались в мертвом тягостном молчании. Как только подъехали, Ринар и второй инкуб сделали вид, что у них есть на улице срочные дела, и рассосались незаметно. Меня же Ленар буквально выволок из машины и потянул к дому. Сзади, раздраженно сопя, шагал Лиам. Злобный инкуб, не останавливаясь, потащил меня по лестнице наверх. Но тут возле дверей моей комнаты перед нами вдруг откуда ни возьмись встал Лиам.
– Ты не должен этого делать, – тихо сказал он, глядя в глаза брату, намертво вцепившемуся в мое плечо.
– Уйди с дороги, – голос Ленара был больше похож на яростное рычание.
– Ты совершаешь ошибку, – не двигаясь с места, все так же тихо настаивал Лиам. – Давай ты до завтра это отложишь. Как раз обдумаешь все спокойно.
– Я сказал – свали с дороги, Лиам! Она ослушалась, и у меня есть право наказать ее! – Ленар толкнул меня в спину, одновременно оттесняя братца с дороги.
– Не всеми правами стоит пользоваться, Ленар! – крикнул Лиам, и перед его лицом захлопнулась дверь.
Мы остались в комнате одни. Ленар стоял прямо у меня за спиной, совсем как в моем сне. И от этой близости неожиданно волна реального страха прокатилась по моему телу. Страха и чего-то еще. Того, чего я никогда раньше не испытывала. Это было похоже на темное предвкушение. Адская смесь, учитывая, кто стоял за моей спиной.
Дыхание резко вырывалось из груди Ленара, и волны его ярости прокатывались по мне, обжигая то жаром, то холодом.
– Разве я не предупреждал тебя, что накажу за дерзость и неповиновение? – голос Ленара был на удивление полон ледяного спокойствия, в отличие от пылающего гневом тела, обжигающую температуру которого я четко ощущала через тонкую ткань своего топа.
Я не могла говорить после его приказа, но не отказала себе в возможности презрительно фыркнуть. Это помогало мне самой в борьбе со страхом. В детдоме и универе к нам применяли телесные наказания, и я имела о них представление, ведь из-за своего сволочного характера частенько на них нарывалась. Но знать о предстоящей боли и не бояться ее – это несколько разные вещи. Я не мазохистка и боль не люблю. Но и не собака Павлова, чтобы пара сеансов наказаний научили меня держать мой глупый язык за зубами и резво подчиняться чужим командам. Зато я научилась морально готовить себя к наказанию. Я сжала зубы и постаралась замедлить дыхание. Ты не заставишь меня бояться, инкуб. Ну, или я хотя бы тебе этого не покажу.