Добравшись в своем медлительном истязании до второго колена, Ленар поднял голову и посмотрел на меня.
– Ты готова просить меня, детка? – хрипло спросил он, обдавая мою влажную кожу резким горячим дыханием.
Мне очень хотелось обрушить на его голову целый океан жуткой брани. Но открыть рот – значило дать вырваться стону, что я мучительно удерживала в себе.
– Нет! – буквально выплюнула я сквозь зубы.
– Ты будешь просить, – голос опять вытанцовывал прямиком на всех моих нервных окончаниях.
И его рот медленно, но беспощадно двинулся выше. Ленар заставил меня согнуть ногу в колене и снова продолжил этот обжигающий путь своего порочного рта, следуя за ним руками. Мое тело покрылось потом, а во рту пересохло. Когда он, добравшись по внутренней стороне бедра, выдохнул прямо в истекающую влагой плоть, мое тело подбросило, резко выгибая, и глухой стон прорвался сквозь зубы, хлестнул слух.
– Попроси! – сипло потребовал Ленар, снова обдавая мое лоно раскаленным дыханием.
– Не-е-ет! – выкрикнула я, уже почти не помня, от чего отказывалась.
Ленар согнул мою вторую ногу, и пытка повторилась. Тело трясло, бедра мелко дрожали; желая сжать его голову, руками я намертво схватилась за простыни, чтобы не вцепиться в волосы моего мучителя и не притянуть его туда, где все уже невыносимо болело, изнывая от необходимости в окончательной ласке. Вся влага из тела, казалось, собралась между ног, устроив настоящее наводнение. Моя суккубская половина рвала упрямый мозг когтями в клочья, желая уничтожить любое сопротивление. И то, что она испытывала, совсем не было похоже на мой даже самый сильный обычный голод. Какая-то дикая смесь, нечто даже более мощное, чем примитивное требование плоти ради выживания. И это со скоростью лавины катилось по мне, словно спрессовывая жутким давлением обе мои половины, пропитывая этим алчным желанием, чтобы сделать единым новым существом.
Ленар опять коснулся моей промежности только дыханием и вдруг, протянув руки, резко сжал мои окаменевшие соски пальцами. Ослепительный разряд прошил все тело, и я, выгнувшись, отчаянно закричала.
– Попроси меня! – В его хриплом рыке мне слышалась почти мольба.