Когда меня привезли в дом отца, он первые два дня лил мне сироп в уши. Мол осознал, виноват и хочет загладить свою вину. А на третий день к нему в гости явился какой-то мужчина, весьма почтенного возраста. Отец просил меня быть приветливой с господином Фарто, потому что рассчитывает заключить с ним выгодный контракт и, вообще, надеется на взаимовыгодное сотрудничество. Господин Фарто очень неприятный в общении человек. Кичится своим богатством, смотрит на всех презрительно и вообще, люди для него - лишь средство достижения собственных целей. После этого визита отец заявил, что мне невероятно повезло. Господин Фарто хочет жениться и его выбор пал на меня. Ты бы видела этого престарелого «жениха». Сморчок перезревший, из которого труха сыпется.
Разумеется, я заявила отцу, что не собираюсь выходить замуж за мерзкого господина Фарто. И вот тут папенька показал свой истинный облик. От сладких речей не осталось и следа. Меня заперли в комнате без окон и стали поспешно готовиться к свадьбе. Тут до меня и дошло, что папенька забрал меня к себе исключительно для того, чтобы отдать Фарто и заручиться его поддержкой в своих делах. Папенькина супруга каждый день внушала мне, какая я счастливица. Отхватила такого богатого мужа при весьма скромной внешности и отсутствии высокого происхождения. А вот сегодня обстоятельства сложились так удачно, что я сбежала. Дилария, супруга отца, почувствовала себя плохо. Я тут, честно, не при чем. И пока все суетились вокруг нее и ахали, я смылась. И вот теперь я здесь.
Девица выслушала меня, ни разу не перебив. А потом протянула руку и произнесла:
- Марилья.
Я пожала протянутую ладонь и представилась:
- Ильяна.
- И что теперь ты собираешься делать?
Я развела руками:
- Даже не представляю. К маме вернуться я не могу – наверняка там меня уже ждут. Близких родственников, у которых я могла бы укрыться - нет. А все из-за дурацкого закона о возрасте! В восемнадцать замуж меня отдать могут, а вот пока не исполнится двадцать один, самостоятельно принимать решения о своей судьбе я не могу. Где справедливость?
Марилья хмыкнула, расправила на коленях длинную юбку и спокойно ответила:
- Справедливости нет, так что, каждый сам за себя. Так ты говоришь, идти тебе некуда и помочь тоже?
- Да. Вообще не представляю, что делать. Да еще это платье дурацкое! Я в нем, как блоха на лысине!