– Папа!
– Ты вернулся!
Закричали оба одновременно и босились обнимать отца.
– Дети! Мы с папой поговорим на кухне. Вы пока оденьтесь, у нас
в доме гости. – старалась унять дрожь в голосе, но самообладание
терялось. Нам нужно поговорить! Что значит: "Она будет жить со
мной"?
– Чайник поставишь? – обыденным голосом проговорил так, будто
всё было в порядке вещей. Может я надумала слишком много и мне
послышалось?
К чайнику потянулись две руки. Моя и гостьи. Они извиняюще
улыбнулась и мило пролепетала:
– Я поставлю. – а после развернулась и села справа от Кости,
снова взяв его за руку.
– Алина будет жить здесь со мной. Я встретил её в госпитале в
Белгороде и я хочу жениться на ней.
– Что? – у меня словно отняли дар речи, я не могла поверить в
услышанное, и если бы мне сейчас сказали, что я больна: вижу и
слышу галлюцинации, я бы безоговорочно поверила.
– Подадим на развод. – продолжал Костя. – Квартиру делить не
будем, я останусь тут, а на твою долю предлагаю купить тебе
однушку.
– Ты меня бросаешь? – запоздало заторможено спросила и подняла
на него взгляд полный влаги. – Ты хочешь развестись?
– Ты что спишь ещё? Я же сказал. – раздраженно передёрнул
плечами. – Алин, подай чай. Мы разведёмся. Завтра поедешь, напишешь
заявление.
Алина быстро встала, налила ему чай, насыпала ложку сахара, как
он любит пить.
– А дети? – еле слышно произнесла убитым голосом. Шок, в который
поверг меня муж, болью отдавался внутри меня.
– Придётся ждать еще, раз есть дети. Поэтому прямо завтра и
поедешь в суд. Я не могу, ещё трудно ходить.
Я вернулась в спальню на негнущихся ногах. По щекам бежали
мокрые дорожки тихих слёз. Дети копошились в своей спальне,
почему-то не торопясь выходить к отцу. Присела на смятую кровать и,
закрыв лицо руками, едва сдерживалась, чтобы не разреветься в
голос.
– Мам. – рядом стоял Паша. Он участливо смотрела на меня и
шепнул. – Не плачь. Давай думать, что делать будем.
Горечь комком застряла в горле. Дети всё слышали.
– Паш. Иди, пожалуйста к себе, займи Егора. Я... мне нужно
немного времени, я сейчас успокоюсь и мы будем думать, что делать,
хорошо?
– Хорошо, мам.
Паша ушёл, а я сделала пару глубоких вдохов. Дети не должны
видеть, как я разваливаюсь. Заставила себя встать и подойти к
шкафу...
– Ты мой сын!
– И чё? – резко ответил Пашка. Я вошла на кухню во время спора
отца с сыном.