Они жили по соседству, в одном доме и даже в одном подъезде, правда на разных этажах, хорошо знали родителей друг друга, но общались, в основном, в школе. Он считал её воображалой и шарахался в сторону, когда она с криком: – «Поберегись»! – с грохотом неслась вниз по лестнице. Она его – занудой и маменькиным сыночком, а от Дрюши защищала только потому, что терпеть не могла, когда обижали слабых.
Валерий Лаврентьевич Невзгодин маялся. Среднего возраста, среднего роста, средней упитанности, со скучным, невыразительным лицом, без особых талантов и без особого желания трудиться, он, тем не менее, считал, что судьба его жестоко обделила. Ведь он мог родиться в семье миллионера, стать приёмным сыном какой-нибудь известной кинозвезды или получить огромное наследство от умершей в одиночестве троюродной тётки из Австралии, на худой конец сорвать сумасшедший джек-пот в лотерею. Он мечтал жить в собственном дворце или на шикарной вилле с бассейном и английским парком, отдыхать на лучших курортах мира, а вместо этого снимал скромную однушку на окраине города и работал за сущие гроши мелким конторским работником.
Неизвестно, как бы сложилась в дальнейшем его жизнь, но в один прекрасный день ему попалась на глаза маленькая заметка, где утверждалось, что в мире существуют исполняющие желания волшебные артефакты. А где быстрее всего можно найти такой? Понятное дело, там, где хранятся всевозможные предметы старины. На другой день Валерий Лаврентьевич уволился с работы и устроился смотрителем в местный музей. Теперь он целыми днями перебирал экспонаты, надеясь отыскать хотя бы одну волшебную вещь, много времени проводил в библиотеке, изучая литературу по оккультным наукам, а по вечерам пытался колдовать.
И вот, наконец-то, и ему улыбнулась удача. Правда, поначалу он этого не понял.
Утром он проспал. Опаздывая на работу, он решил срезать угол и направился через парк возле городской больницы. Он так спешил, что не обратил внимание на выползший из боковой аллеи густой туман. Постепенно белёсая пелена окружила его со всех сторон настолько плотно, что он уже с трудом различал дорогу. Проступавшие сквозь туман деревья по обе стороны дорожки превратились в призрачные стены. В воздухе повисла странная тишина; ни щебета птиц, ни шума машин, ни людских голосов. Валерий Лаврентьевич приостановился, с удивлением разглядывая эту погодную аномалию, но время поджимало, и он двинулся дальше. Впереди проступил прямоугольник арки входных ворот.