Игорь все время молчал. Не то, чтобы он был против действий Олега, но у него на этот счет было свое мнение. В отличие от Олега, отец которого занимал серьезный пост в налоговой службе, его родители были скромные. Отец водитель, а мать работала в маленьком магазинчике продавщицей.
– Ребята, миленькие, ну не надо акта. Берите что хотите, только не надо акта. За товары я как-нибудь перед хозяином рассчитаюсь, а акт – это конец?
Девушка закрыла лицо руками и зарыдала.
– Ну ладно, – смилостивился Олег, – налей что-нибудь выпить и закрой киоск.
Девушка выставила на прилавок бутылку водки, стакан, и выбежала опустить металлические шторы киоска. Оперативники выпили по полстакана, закусив батоном хлеба.
– На, выпей с нами, – скомандовал Олег. Девушка послушно взяла стакан и залпом выпила обжигающую жидкость. В голове зашумело.
– Ну что, давай рассчитываться, – сказал Олег.
– Как? – спросила девушка, предчувствуя беду.
– Как – как, ну что, не знаешь, что мужчинам нужно? Любви!
– Вы что, у меня жених есть. Нет!…
– Тогда составляем акт. Игорь, доставай бланк и повестку. Сто минимальных окладов – нормально? Жених пусть и платит.
Девушка беспомощно зарыдала, оттирая слезы рукавом халата. Безысходность ситуации, бесправное положение, в котором она очутилась даже не по своей воле, горько захлестывали ее сознание. Сквозь туман выпитой водки, жалости к себе, она почувствовала, как в киоске повернули выключатель и погас свет. Чьи-то торопливые руки шарили у нее под юбочкой. Чьи-то губы пытались ее поцеловать. Отворачиваясь, она чувствовала, что колени ее подгибаются, и тело, ставшее вдруг непослушным, неловко укладывается в узком проходе киоска. Чье-то тело навалилось на нее, и ее пронзила не боль, а что-то невыносимо грязное и чужое вошло в нее, учащенно дыша перегаром.