– Жена…
– Уматовая! Держи крепко, чтоб не улетела.
Эдуард ничего не ответил, только угрюмо кивнул.
– Гринюк, на выход! – какой-то милиционер окликнул Эдуарда, открывая замок на решетке.
В дежурной части Эдуарда ждал Стас.
– Я договорился, тебя отпустят до утра. В 8 часов утра я тоже буду здесь, не подведи ребят.
Старший лейтенант – ответственный дежурный, молча кивнул.
Эдуард вышел на свежий воздух. Ночной запах его опьянил. Все произошедшее было как во сне.
– Подбрось меня домой. Свой «джип» я оставил на парковке, возле офиса.
– Садись.
Машина развернулась на стоянке возле райотдела и исчезла в темноте.
– Эдка! С порога кинулась к нему Марина.
– Да, моя мышка-малышка. Меня отпустили до утра. Не волнуйся, все будет хорошо.
Марина прижалась к нему, обхватив руками его шею. Руки Эдуарда скользнули по ее телу, тонкой талии. Легкий пеньюар очертил ее тоненькую фигурку. Эдуард почувствовал волнение Марины, его лицо зарылось в ее распущенные волосы. Губы жадно целовали ее шею, плечи. Прижимая одной рукой к себе ее тело, другой рукой Эдуард гладил шею и грудь Марины, нащупывая и гладя пальцами ее эрогенные зоны. Рывком сняв с себя одежду, он понес свою легкую ношу на кровать. Покусывая ее коленки, Эдуард гладил это послушное трепещущее тело, соски, бедра.
– Кисуля моя, девочка моя, как я тебя люблю, – хрипло шептал Эдуард в ухо Марины. От этих слов, нежных рук, поглаживающих ее тело, у Марины вырвался стон. По коже побежали мурашки, ноги задрожали. Она забилась в его руках в пароксизме страсти.
Эдуард за год семейной жизни хорошо изучил это желанное, послушное молодое тело. Вновь и вновь добиваясь всплесков сладострастья ее тела, Эдуард «заводился» сам, часами наслаждаясь сладостным действием, которое происходило с ней по его воле. Раскиданные волосы, тонкое лицо, тонкая шея, закрытые глаза, сладкие стоны, переходящие временами в крик, возбуждали его больше, чем все взятые женщины, которых он знал до нее. Девственная, добродетельная душа очищала его от скверны реального мира, где разврат соперничал с предательством и мерзостью. Любовь, которую он испытывал к своей юной жене, была как богатство, как подарок, который он незаслуженно получил от Бога. Это был его мир, в который он не допускал никого. Он оберегал свою любовь от реалий развратного и злого мира, который находился за пределами их квартиры…