Саше очень хотелось сорвать сарафан и прыгнуть вслед за ребятами, но постеснялась выставиться перед всеми, забрела по колено, умылась.
Вечер растворился в шуме и плеске, постепенно натягивая ночную прохладу и свежесть от воды на кустарники и деревья, на высокий обрывистый противоположный берег
В селе вспыхнули уличные фонари, и на реке вдруг сделалось подозрительно сумрачно и жутко.
– Все, хватит, пошли домой! – Саша, держась за ветку, ополоснула ступни, надела шлепки, хотя почти километр нужно было идти по тропинке среди кустов.
Мальчишки, размахивая рубашками, босиком рванули наперегонки, чтобы согреться. Девчонки, боязливо оглядываясь на шорохи, поспешили за ребятами к селу.
– Саша, – обернулся Женька, – иди сюда, что-то скажу, – они остановились, пропуская всех:
– В колодец полезем в четыре часа, пока село спит. Девчонок не берем, ну, кроме тебя, конечно. Принеси веревки, какие есть дома, и еще нужен фонарь с закрытым стеклом.
– У нас в погребе – «Летучая мышь». Принесу, – Саша покраснела, стояла, не поднимая глаз.
– Давайте по-тихому, втроем, – жестко сказал Женя, – посмотрим, что к чему.
Саша, боясь проспать, на цыпочках через каждые тридцать минут подкрадывалась к настенным часам, чиркала спичку, потом ложилась в постель, дрожа от озноба ожидания, предчувствий и еще чего-то нежданного, от которого в духоте комнаты вдруг замерзли ступни.
Согревшись, уснула и проснулась от настойчивого стука в окно: «Господи, проспала!»
– Опять на рыбалку? – заглянула в комнату проснувшаяся мама, – Одну не пущу! – но Сашин топот уже стих за дверью.
Тучи затянули весь горизонт, на западе в стороне Волги небо резко озарялось сполохами грозы.
Не выспавшиеся лица ребят белели в угрюмой тишине спящей улицы.
– Первым в колодец полезу я, – Женя забрал веревки и фонарь. Голос звучал хрипло. – Коля меня сверху будет подстраховывать, а ты, Саша, если кто подойдет, будешь отвлекать. Скажешь – мяч футбольный нечаянно уронили.
Они оттащили в сторону ржавый лист железа, шифер, закрывавшие остатки деревянного сруба. Сразу потянуло запахом несвежей застоявшейся воды
Женя закрепил толстый канат, который Колька взял без спроса, вокруг корявого ствола огромного тополя, выросшего рядом, бросил конец в темное отверстие. Сняв куртку, обвязался для страховки вокруг пояса бельевой веревкой.