– Привет, Дима! – внезапно раздался голос, показавшийся очень знакомым. Состояние радости тут же хлынуло потоком, вызывая чувство надежды, наполняющее изнутри, когда слышишь старый знакомый сердцу звук.
– Ваня? – не мешкая, спросил он.
– Да! – послышалось без промедления. – Похоже, что мы в больнице…
«Почему он тоже здесь? – размышлял Дмитрий. – Вдруг это конец? Что, если он может только говорить?!» – продолжал накручивать себя, представляя всё более страшные образы. Осознание того, что друг находится рядом, всегда приятно, но предположение о его беспомощном состоянии нагнетало и без того сложившуюся обстановку. В какой-то момент его разум поднялся над эмоциями, а пульс стал реже. Он осмелился и сквозь небольшую боль аккуратно повернул голову в сторону друга.
Иван находился на соседей кровати, рядом с которой стояла капельница. Это был двадцатипятилетний юноша, слегка вытянутый, но немного сутулый. Его голова была чуть приподнята подушкой, а тонкое одеяло свёрнуто в ногах, которые выходили за границы кровати. Полный сочувствия взгляд ответно пронизывал Дмитрия, а лёгкая беззаботная улыбка передавала небольшую долю позитива, разряжая окружающую действительность. Удивительно, насколько действенной она была. Вокруг разразилось почти всё самое ужасное, что можно вообразить, как вдруг тебя словно гипнотизируют, помогая вспомнить самые приятные и светлые моменты жизни, на миг умиротворяющие сердце. Вдруг ты понимаешь, что не всё потеряно и нужно противиться создавшимся обстоятельствам. Даже если не в силах с ними справиться. И встаёшь над собой.
– Как видишь, – смирился Дмитрий. – Как самочувствие? – озаботился. – Знаешь, что произошло?..
– Спасибо, Дима. Честно говоря, и сам хотел бы знать, почему мы здесь, – растерянно ответил Иван, слегка ворочаясь в постели. Достав блокнот с карандашом, он принялся делать пометки на бумаге.
– Что ты делаешь? – поинтересовался друг.
– Погоди… – коротко бросил, продолжая записи. – Пытаюсь набросать схему…
– Схему чего? – озабоченно уточнил тот.
– Пытаюсь связать концы и выяснить, почему мы здесь. Помнишь что-нибудь?
Дмитрий попытался найти ответ на поставленный вопрос, но боль в шее снова вернулась. Он не произнёс ни звука, а лишь сильно зажмурил глаза, крепко сжав в руке слегка влажную от жары простыню. Было видно, как он старался глубоко дышать, справляясь с возникшей болью, моментально уходящей при неподвижности. Вдруг он начал смеяться.