(«Контрданс» Б. Гребенщиков)
From: beatle_gay_the
To: baron_samedy
Subj.: Екатеринославский бал
Уважаемый Барон! Мы с особым вниманием следим за Вашим блогом, что Вы благосклонно отметили, в рецензии на наше издание. В благодарность за пиар «Мегаполиса», мы хотим пригласить Вас на ежегодный бал, который пройдет 31 октября в Потемкинском дворце, в Днепропетровске.
С уважением, Аннет.
Данный месседж свалился в приватную почту моего блога ровно за неделю до предстоящего мероприятия. И разве мог я отказаться? Нет, теоретически, я должен был это сделать. Должен был сказать о том, что нынче в Милане неделя высокой моды, или там, вечеринка топового ди-джея, законодателя trance. Обязан был, но был один нюанс… Я слишком хорошо помнил изображенную над редакторской колонкой гламурного журнала «Мегаполис» девушку по имени Аннет. Невысокая блондинка с роскошными, ниже талии волосами, идеальными формами и небесно-голубыми глазами покорила мое сердце, как дивизия Waffen-SS – деревню Гадюкино. И, конечно же, я написал ей, чтобы она встречала меня в аэропорту Днепропетровска…
Ночной поезд «Красноград-Днепропетровск» выплюнул на платформу толпу людей, среди которых был высокий парень в джинсах, обработанных лезвием опасной бритвы, высоких ботинках вишневого цвета dr. Martens и черной куртке от Lacoste. Это и был я, покоритель звездной жизни и неутомимый трахальщик шикарных леди – Барон Самеди во плоти и крови. Последний скандал, который разгорелся после моего поста о том, что Михаил Воронин спер идею своей последней коллекции у Версаче, принес мне на «Визу» две тысячи гривен. Всего лишь за то, что продажи в бутиках Воронина выросли вдвое. Быдло любит Версаче, пусть даже и в исполнении Воронина. Благодаря этому, а также фанзину «Tiffozy» я смог одеться достаточно эксклюзивно (в то время о скинхедах мало кто слышал) и креативно а ля punk. Барон Самеди жевал сигару и планировал, как половчее добраться до аэропорта.
– Вай, дорогой, эхать будим? – таксист из Азербайджана смотрел на меня в упор пустым водянистым взором, а на заднем стекле его «девятки» был наклеен белый череп из оракала. Знаки были настолько же благоприятные, насколько благодушным было мое настроение после четырех литров пива в провонявшем грязными носками вагоне поезда, а потому я и решился на внеплановую аферу.