Квартира у Володи особенная – зал располагается над домовой аркой девятиэтажки, поэтому, в результате применения строительных норм, высота потолка в зале на полметра, а то и больше, выше обычного. И площадь увеличена. Чувствуешь себя как… в зале концертном!
– Давай я тебе Армстронга поставлю! – говорит широкий добродушный Володя после второй Николаю Евгеньевичу.
– Да ладно, знаю я этот джаз…
– Армстронг – тоже труба! – умничает Витя.
Коля больше по художнической части – с братом кончили худучилище. Жаль, думает Витя, что так и не попросил его показать работы. А сам он не хвалится, не показывает. (А сейчас уже не спросишь – нет человека, ДТП, по работе ехал на служебном. Почему лучшие уходят так быстро?..)
– Нет, Коль, ты послушай! – Володя перешёл к солидной тяжёлой вертушке с польской иглой, ставит диск-гигант.
«Прекрасный мир».
– Ну, как?!
– Это ничего…
– А вот ещё «Мэкки-нож»!
Oh, the shark has pretty teeth, dear,And he shows ’em, pearly white…10
– А это?!
– Пойдёт.
– Вот видишь, а говоришь, джаз не нравится. Это тебе не Пугачиху слушать.
– Ты погоди, – Толик тоже здесь, – Володе.
Взаимная неприязнь не мешала Вите с Толиком бывать одновременно в одной компании. Пришёл: «А, этот… Ну, ладно.» Компании всегда, за какими-то исключениями, совпадали, совершенно новых не было – не тот, так другой знакомый. Лёвик Круглов, Рома, Игорь иногда… И не уходить же от хороших людей, если у них с Толиком контры. Так же – и ему. Это политики уходят с заседания ООН при выступлении главы враждебного государства. У людей попроще.
– Ты погоди, – скалит зубы Толик, с жаром обращаясь к Володе.
Зубы у Толика – блеск. И это в краю железистой болотной воды и частичного авитаминоза.
– Когда мне тампонажников хороших давать будешь?! – глаголет он. – Последний раз пол-бригады приехали пьяные. Где взяли?! Наверно, к соседям заехали11. Одного пришлось из бункера вытаскивать на полном ходу шнеков. Он, видите ли, решил залезть в эту мясорубку – зависший цемент сбить. Еле выгнали дурака из бункера.
– Да?! Не знал, – говорит Володя, тампонажников начальник. – Разберусь.
Все они пока на полуулыбке, довольные спокойствием, душевным допингом и дружеской атмосферой.
– Ладно, кончайте о работе… – говорит Николай Евгеньевич.
Плотный невысокий блондин, он развалился на стуле и блаженствует.