– Ха! Разиня ты эдакий! Леон Мерло давно имел дела с проклятой теткой Жюли! Она сплавляла ему мелюзгу для работы. Видно за вас с сестрой он щедро заплатил, а добыча досталась Каторжнику.
– Да зачем им сироты?
– Ох, ты словно желторотый птенец, Жак. Чем младше сирота, тем больше сердобольные горожане ему подают. А выручку отдают хозяину, что тут непонятно. Вообрази, в иной день по улицам шатается куча грязных и оборванных ребятишек, каждый принесет к вечеру не меньше двадцати су, а если повезет, то и больше. Эдак можно стать богачом всего лишь за неделю. Думаю, у Каторжника целые сундуки набиты золотыми луидорами.
– От побирушек?
– Вот ты простофиля! Есть еще воришки и грабители, девчонки, что заманивают знатных господ, жулики и гадалки, словом, все, кто не утруждает себя честным заработком.
– Вот пакость! Отчего же гвардейцы не схватят его и не отправят в тюрьму?
Клод захохотал, хлопая по столу рукой.
– Скорее зацапают проклятых протестантов.
– Должно быть, он продал душу дьяволу, – прошептал Жак. – Я слыхал, что такие люди могут творить зло безнаказанно.
– Не знаю, всякое бывает на свете. Так что, не пытайся бежать, мальчик. Только неприятности накличешь на свою голову. Перрен мигом расправляется с теми, кто решится идти против него. И ни один человек в городе не отважится помочь. Как видишь, даже у Мерло не хватило сил для победы. Говорят, его зарезали в ту ночь.
– Господа еще желают чего – нибудь? – Вяло произнесла Адель, подойдя к столу.
– Нет, достаточно, вот, возьмите. – Произнес Клод, отсчитав в ладонь женщины монетки.
– Погоди, дай я заплачу. – Торопливо пробормотал Жак, – уж слишком нелегко тебе достаются деньги, чтобы угощать друзей.
– Добавь лучше пять су для хозяина, чтобы он молчал о нашем появлении.
Клод повернулся к трактирщику и приложил палец к губам. Толстяк молча кивнул и приятели вышли на улицу.
В этот дождливый и унылый день в мрачных закоулках прекрасного и величественного Руана, для Жака и его названой сестры наступила новая жизнь. Вряд ли он или его мать мечтали о такой незавидной участи. Клод оказался прав, Жак вскоре перестал замечать отвратительную вонь нищего квартала и тяготиться мрачным жильем, куда никогда не заглядывало солнце. День за днем, неделя за неделей, душа его покрывалась толстым слоем бесчувствия и злобы. Каторжник действительно пристроил мальчика на работу. Пока щенок растет, не кормить же его даром. По совету хитрого мастера по части жуликоватых проделок, Мишеля Деревяшки, Жаку справили нарядный костюм из бархата, чудесные башмаки тонкой кожи, украшенную кружевным жабо блузу из тончайшего полотна. Когда чисто умытый и наряженный мальчик предстал перед Перреном, тот аж задохнулся от радости.