– Но я не…
– Пошла на… – выплёвывает в меня матное слово, резко подавшись вперёд, и от рывка головы капюшон спадает. Я вижу его короткие, похожие на густую щетину волосы, и уши со скошенными мочками.
Я отступаю на шаг резко, будто меня снова, как вчера, тянут за волосы.
Он там был. У железной дороги вчера. Я видела его вчера. С ними.
Я на ощупь пытаюсь найти прореху распахнутой двери и проскальзываю в неё, не отрывая от него взгляда. Вжимаю голову в плечи. Убыстряю шаг.
Ирина опять сидит рядом с Никитой. Трогаю его за плечо, он оборачивается.
– Тебя так долго не было. Я уже стал волноваться, – он переводит взгляд на Ирину, которая вставать не собирается.
– Поедем, а? Мне нехорошо, – я хмурю брови.
– Надо меру знать, уже взрослая девочка, – Ирина смотрит на меня с улыбкой и стучит пальцами по своей шее, намекая, что я слишком много выпила.
– Ладно, только попрощаюсь с Виктором Сергеевичем, – Никита уходит. Ирина отворачивается и делает вид, что меня нет рядом. Она уже хохочет над какой-то шуткой, прозвучавшей за столом, и уплетает с моей тарелки аппетитный, блестящий от масла прожаренный кусок мяса. Я могу только догадываться, похожа ли еда в этом кафе на домашнюю, потому что сегодня мне не удалось съесть ни кусочка.
Ирина превратила мой вечер в катастрофу. Но она больше не всемогущая злодейка. Теперь я знаю про неё кое-что. Нечто унизительное. Мужчина, перед которым она в первый же день знакомства раздвинула ноги, оказался ничтожеством. Мелкий воришка, который нападает на беззащитных женщин. Если сегодня он и водил её в ресторан, то за счёт такой же как я она там жрала.
– Ты очень не понравилась Никитиному начальнику.
Я опускаю на неё взгляд. Я по-прежнему стою за её спиной, и ей приходится развернуться на стуле боком. Очень непривычно разговаривать с ней так: когда я смотрю на неё сверху вниз.
Она думает, что она самая лучшая. И всё у неё самое лучшее. И Лёша. Я невольно усмехаюсь. А её улыбка исчезает.
– Чему ты улыбаешься? – хмурится она.
Кто-то дотрагивается до моей руки, я машинально дёргаю плечом и сбрасываю чужую ладонь.
– Катя, – Никитин голос звучит испуганно.
Я разворачиваюсь и иду к выходу. Набрасываю пальто на ходу уже на улице. Я не смотрю в ту сторону, где стоял Лёша. Быстро иду к машине.
Никита обгоняет меня и как обычно открывает передо мной дверь. Я сажусь и захлопываю её сама, громко и с чувством. Мне становится легче, как ни странно.