– Теперь он видит твоё отражение. Твоё быстрое дыхание делает стекло мутным.
– Я хочу, чтобы он трогал мою грудь.
– Он гладит твои распахнутые губы пальцами, скользит вниз, проводит по голым соскам через майку.
– Сталкивает ткань вниз, и его ледяные пальцы проводят вдоль ореола, не касаясь соска. Он дразнит себя. И меня.
– Он чуть нагибает тебя вперёд, вдавливая твою грудь в ледяное стекло.
– Я слышу, как он расстёгивает молнию на своих джинсах.
За спиной скрип паркета. Я испуганно оборачиваюсь… Никита, чёрт его возьми! Он открывает дверь в кухню, и мне приходится сбросить звонок.
Я едва успеваю оторваться от стекла и одёрнуть майку.
Я – неудачница. Мне не везёт во всём. Нет ничего – ни денег, ни нормальной работы, ни своего жилья. Я не замужем – живу с молодым человеком на съёмной квартире. У меня нет друзей. Я общаюсь с девчонками на работе, но только во время трудового дня. Никита говорит, что это нормально. Вот только среди моих коллег есть те, кто дружит между собой. Они созваниваются в выходные, ходят вместе в кафе. Взять ту же Ленку, которая общается со мной больше всех: вчера они ходили с Катей по магазинам. Чем та Катя лучше меня? У нас даже имена одинаковые… Я чувствую себя изгоем, когда на прощание Света, например, целует всех девчонок в щёку, а мне машет рукой – будто я заразный больной.
Я смотрю через окно маршрутки на промозглое осеннее утро. Люди на тротуарах кутаются в тёмные куртки и пальто, спешат на работу. Город ожил ещё несколько часов назад – в Москве день начинается очень рано, особенно для тех, кто живёт далеко от центра. В стекле отражается моё лицо. Какая же я уродина! Больше всего ненавижу свои жирные щёки – они делают меня похожей на хомяка; кожа на них красная, неровная, что особенно бросается в глаза под беспощадным утренним солнцем. Эти дурацкие щёки портят всё моё лицо: мой курносый нос на их фоне кажется недоразвитым, я всё время пучу глаза, чтобы они казались больше, и над бровями скукоживаются горизонтальные складки, я стараюсь уложить волосы так, чтобы прикрыть ими свои щёки, и от этого они быстро салятся и опадают коричневыми патлами. Фу, даже смотреть на себя противно! Отворачиваюсь от окна, машинально опускаю глаза и смотрю на свои расплющенные бёдра. Про свою фигуру я вообще молчу… Вздыхаю так тяжело, что женщина на соседнем кресле бросает на меня подозрительный взгляд.