– Привет, как дела? – сказал Девяткин.
– Неплохо. А я думал, вместо тебя кого другого пришлют.
– Это с чего же так думал?
– Говорят, Юра, у тебя неприятности.
Девяткин нахмурился. У дурных вестей длинные ноги, вот уже и дядя Вася знает. Значит, в управлении уголовного розыска всю неделю только об этом и будут сплетничать: Девяткин во время допроса до смерти забил подозреваемого. Да что там… Об этом и так говорят все, кому не лень, он сам слышал разговоры. Мол, по-человечески понять Девяткина можно, подозреваемый – матерый рецидивист, бандит и убийца.
– Значить, от работы пока тебя не отстранили? – спросил дядя Вася.
– Да за что же меня от работы отстранять, господи? – Девяткин, чтобы спастись от подвальной вони, закурил. – Я уже десять раз написал объяснения об обстоятельствах той истории. Несчастного случая. Этого мужика я пальцем не тронул. Его привели из нашего следственного изолятора. Он сел на стул. Еще и допрос не начинали. Он плохо выглядел, лицо бледно, губы серые. Я спросил: как со здоровьем? А он вместо ответа стал медленно оседать, сполз со стула. И грохнулся на пол, ударился головой. Я вызвал врача. Но пока то да се, мужик умер. У него сердце слабое было.
– Понятно. Значит, умер естественной смертью?
– Почему бы и нет. У него на теле никаких повреждений. Точнее, синяки есть. При задержании его оперативники пару раз приложили. Простые синяки и ссадины. От них не умирают. А он здоровый такой бугай, килограмм сто двадцать, не меньше. Ну, был здоровый…
Возле стены на пластиковых ящиках из-под минеральной воды, переговариваясь шепотом, ждали фотограф и два оперативника в штатском из ГУВД Москвы. При появлении Девяткина они поднялись и поздоровались. А теперь с интересом прислушивались к разговору.
– Идите наверх, парни, – сказал им Девяткин. – Приведите понятых. Опросите соседей и администратора из конторы. Затем начинайте обыск. Надо бы до темноты управиться.
– Управимся, Юрий Иванович, – сказал один из оперативников. – Полдень на дворе.
– Дом огромный. Тут работы полно.
Девяткин огляделся по сторонам. Подвал был разделен перегородкой на две половины. Здесь, возле лестницы, стоял отопительный котел и устройства вентиляции воздуха. Наверх уходили короба из оцинкованного железа. Дальше через открытую дверь видна другая часть подвала, пустая и серая.