не на севере ставит печать Мефистофель на контрактах, которые дарят покой,
здесь безмолвие – снежное, чистое, темы – как фигуры из камня, снега разгребая,
здесь ветра гравируют геммы, драгоценные, дорогая.
А украли не карту, не тот посыл, дни крадут, ожидания месяцы,
северный полюс давно остыл, южному – сны о тропиках грезятся,
солнце бывает в этих краях, птиц перелётных обогревая,
кристаллы льда в суровых морях тоже сверкают, моя дорогая.
Птиц не видно – ни вещих, поющих, стало не так, слишком ярок неон,
суета двух столиц, вечно снующих, загружая ушедший уже галеон,
бортами цепляя за море и скалы, свет неоновый близок, уже не мигая,
их утопят ненужные старые тралы, камни на рейде уже, дорогая.
Шум дождя не снижает накал страстей, голос становится глуше и глуше,
со скалы, от севера, не видней, что творится на южной, цветущей суше,
и как будто падая со скалы, ветром что-то в себе выжигая,
и прося не холода, а жары – от тебя, от тебя, моя дорогая.
Не всегда идиллия любит слова, кто-то наощупь в потёмках шаря,
за облаком белым, как голова, идиллия тоже уже седая,
что-то не так, что-то сдвинулось с места, будто ладонью тебе присягая,
законами доброго старого квеста я еду к тебе, бросив всё, дорогая.
Наместник торосов, как вождь племён, глазами стеклянными изучает Время,
не было в мире ещё времён, когда слова заменяли стремя,
и как слепой, увидавший свет, бросает поводыря, убегая,
может времени у Времени нет, ослепло оно, моя дорогая.
Здесь не щёлкнешь дверным замком, Время ветром уже не позволит,
тот, кто с Временем был знаком, того Время нещадно солит,
а Слова улетают, как птицы, всё с ветрами, снега обнажая,
пух подбитой уже голубицы, тут охотятся, дорогая.
Семь чуднЫх, запотевших Лун, семь забытых наскальных гемм,
ветер также, как прежде, юн – в доказательство теорем,
севера, занесённые снегом, небеса белизной отражая,
тут спасаются только побегом, так устроено, дорогая.
Стены нет, отвернуться некуда, тут безмолвный, безмолвный пир,
и года, как повинность рекрута и слепящий, замёрзший мир,
в тех широтах нет толчеи; приглашённый, торосы кромсая,
и не ищет чужой колеи, так что поровну, дорогая.
Веселье в заснеженном зале – иное – снежной крупой в лицо,
что-то нежное, дорогое, заметённое заподлицо,
и раскапывая горы снега, землю вскладчину обнажая,
но не альфа, уже Омега, так записано, дорогая.