А как с почерком?
Не оборачиваясь, негромко:
- Товарищ Поскребышев! Карандаш мне и бумагу. И какую-нибудь
картонку, чтоб вместо стола.
Не успел и глазом моргнуть, как передо мной появилось требуемое.
Как приходилось читать, Сталин предпочитал писать остро заточенным
карандашом. И это «послезнание» было первым, которое меня не
подвело.
Сперва, в целях дезавуировать свои намерения - нарисовал портрет
Жукова с длинными ослиными ушами, затем Павлова - в виде заросшей
шерстью гориллы, в будёновке и генеральских галифе. Посмотрев на
«натурщиков» и с удовлетворением обнаружив несомненное сходство,
написал: «Расстрелять обоих пидоров» и, расписался снизу - имея в
виду подпись на партбилете.
Первые три раза получалась какая-то кривая загогулина – как
курица лапой, но когда расписывался в четвёртый раз - заслушался
одного военного и, «подмахнул» как на автопилоте… Потом,
присмотрелся…
Ух, ты! У меня получилось!
Должно быть мышечная память сработала. Поэтому впредь, во время
подписания документов надо думать об чём-то постороннем… Например,
о бабах.
Кстати о бабах…
Интересно, а у моего Реципиента - ещё «стоит»?
Закрыв глаза, представил пару порнографических сцен с Любовью
Орловой и, в шароварах - тут же знакомо «зашевелилось».
Ну, что ж… Не всё так плохо, оказывается!
Минута, другая…
УПС!!!
И вдруг дошло как до верблюда на четвёртые сутки: а ведь мне -
как и всякому порядочному попаданцу, положены «рояли».
Повертев головой по сторонам и ничего не обнаружив окромя
паскудных высше-номенклатурных и генеральских рож, заглянул себе в
«черепушку». Если память Реципиента отсутствует как волосы на
ладони у рукоблуда – то, как дело обстоит дело с моей собственной
памятью?
Минут пять, а то и все десять – как курица в мусорной куче роюсь
в подсознании, отыскивая «послезнание».
И где ж, воно?!
Нет, про это вспоминать пожалуй не след…
Ой, как стыдно!
Это, разве было со мной?!
НЕТ!!!
Ээээ… Что я там недавно читал?
Арсан Эмануэль: «Девственность, как порок».
Нет, это совсем не то!
Так, так, так…
Да. Как она работает?!
Крепко зажмурив глаза, мысленно произнёс:
«Мне бы вспомнить что-нибудь про предвоенный период… Ну,
пожалуйста!».
К вящему удивлению, перед глазами как бы всплыл экран монитора
компьютера и немного помешкав в нерешительности, я мысленно на нём
напечатал: