Я вздохнула и открыла следующее письмо, пришедшее через восемь часов после первого.
«Белла, от тебя до сих пор нет письма – почему тянешь с ответом? Мама».
Последнее письмо пришло сегодня утром.
«Изабелла, если не ответишь до половины шестого, я сегодня же позвоню Чарли».
Я взглянула на часы: у меня оставался еще час, но я хорошо знала маму. Ей всегда не хватало терпения.
«Мама, успокойся! Я как раз тебе пишу. Не торопи меня. Белла».
Отправив это письмо, я начала новое:
«Мама, все замечательно. Конечно, здесь дождь. Я просто ждала, когда будет о чем написать. В школе ничего, только немного нудно. Познакомилась кое с кем, мы вместе ходим обедать.
Твоя блузка в химчистке, надо было забрать ее в пятницу.
Чарли купил мне пикап, представляешь? Мне так нравится. Старый, но крепкий – ты же знаешь, для меня это важно.
Я тоже по тебе скучаю. Скоро напишу еще, но проверять почту каждые пять минут не буду. Успокойся и не волнуйся. Люблю, целую, Белла».
«Грозовой перевал», который мы как раз проходили по английской литературе, я решила перечитать на этот раз ради развлечения и читала его, пока не вернулся Чарли. А я и не заметила, как пролетело время. Я заторопилась вниз, доставать из духовки картошку и выкладывать на сковородку стейк.
– Белла? – спросил отец, услышав мои шаги на лестнице.
«А кто же еще?» – мысленно ответила я.
– Да, папа. С возвращением.
– Спасибо.
Пока я суетилась на кухне, Чарли повесил ремень с кобурой и разулся. Насколько мне было известно, по службе ему еще ни разу не приходилось стрелять, но оружие он всегда держал наготове. Когда я приезжала к нему в детстве, он разряжал пистолет сразу же, как только входил в дом. Наверное, теперь он считал, что я не настолько мала, чтобы случайно застрелиться, и не так угнетена депрессией, чтобы намеренно покончить с собой.
– Что на ужин? – настороженно спросил Чарли.
Мама подходит к готовке творчески, но результаты ее кулинарных опытов порой оказываются несъедобными. Я удивилась и расстроилась, обнаружив, что Чарли до сих пор об этом помнит.
– Стейк с картошкой, – ответила я, и на его лице отразилось облегчение.
Наверное, ему было неловко бездельничать, стоя на кухне, и он в ожидании ужина переместился в гостиную, смотреть телевизор. Это устраивало нас обоих. Пока жарились стейки, я нарезала салат и накрыла на стол.