– А я вот возьму и не отдам им тебя, – предупредил он с озорным блеском в глазах.
Я судорожно сглотнула.
Он рассмеялся.
– Ага, испугалась.
– Нет, – возразила я, но голос по-дурацки дрогнул. – Скорее, удивилась… Что это значит?
– Я же объяснил: я устал избегать тебя. Поэтому сдаюсь. – Он все так же улыбался, но золотистые глаза посерьезнели.
– Сдаешься? – в замешательстве переспросила я.
– Да, больше не стану держаться в рамках. Отныне я делаю то, что хочу, а там будь что будет. – Пока он говорил, его улыбка погасла, голос стал жестким.
– Опять ты меня запутал.
На лице вновь вспыхнула немыслимо прекрасная усмешка.
– С тобой я всегда ухитряюсь наговорить лишнего, в этом-то и беда.
– Не волнуйся, я все равно ничего не понимаю, – с иронией отозвалась я.
– На то и расчет.
– Но в переводе на нормальный язык – теперь мы друзья?
– Друзья… – с сомнением повторил он.
– А может, и нет, – пробормотала я.
Он усмехнулся.
– Ну что ж, пожалуй, можно попробовать. Но имей в виду: для тебя я не лучшая компания. – Несмотря на улыбку, он не шутил.
– Ты только об этом и твердишь, – напомнила я, стараясь не замечать внезапную дрожь и говорить ровным голосом.
– Все потому, что ты меня не слушаешь. А я до сих пор жду, когда ты мне поверишь. Будь ты посообразительней, сама начала бы избегать меня.
– Ты уже не первый раз отмечаешь мой интеллект. – Я прищурилась.
Он виновато улыбнулся.
– Ну что ж, поскольку я не блистаю умом, давай попробуем стать друзьями? – подвела я итог этому странному разговору.
– Давай попробуем.
Я перевела взгляд на свои руки, в которых держала бутылку лимонада, не зная, что делать дальше.
– О чем задумалась? – полюбопытствовал он.
Его темно-золотистые глаза опять сбили меня с толку, и я, как обычно, брякнула правду:
– Пытаюсь тебя раскусить.
Он сжал зубы, но продолжал улыбаться, – правда, с трудом.
– И как, получается? – небрежно спросил он.
– Не очень, – призналась я.
Он хмыкнул.
– Какие версии? Может, поделишься?
Я вспыхнула. Весь последний месяц я колебалась между Брюсом Уэйном и Питером Паркером. Но признаваться в этом Эдварду не собиралась.
– Не скажешь? – спросил он, склонив голову набок с ошеломляюще обольстительной улыбкой.
Я покачала головой.
– Нет, не решусь.
– А вот это уже и в самом деле обидно, – расстроился он.
– Неужели? – прищурившись, протянула я. – Разве это обидно – когда человек отказывается тебе что-то рассказать? А некоторые еще делают при этом загадочные намеки, так что ты потом не спишь по ночам, пытаясь разобраться, что имелось в виду.