Музей. Вокруг картины – споры.
Картавя, свой вопрос задал
Абрам: – А это кто, Сувог’ов?
– Да, он, – ответил генерал.
– Сувог’ов, именно, Сувог’ов…
Меня дг’азнить легко, увы,
Вот он – имел отважный ног’ов,
Ему и подг’ажали бы!
– Рабинович, мы слыхали,
Импотентом стали вы.
– Да, вам люди не соврали,
Все кричат о том, увы.
– Трудно это, если честно,
Навсегда упрятать меч?
– Если честно, то чудесно,
Как гора упала с плеч!
Хоть секс – очень нужный процесс,
Но крайности всё же осмыслим.
Беда, если в мыслях – лишь секс,
Но хуже, коль секс – только в мыслях.
– Вы, Сара, видно, заболели.
Я часто вижу по утрам:
От вас выходит доктор Меер,
Скользя тихонько по дворам.
– А к вам полковник ходит местный,
С ним чай вы пьёте у окна.
Я ж не кричу на всю Одессу,
Что, значит, близится война!
– Абрам, давай начнём дебаты:
Кто виноват у нас во всём,
Правительство иль депутаты?
– Да бабы виноваты, Сём.
– Не понял, их-то вклад каков?
– А кто рожает дураков?!
– Вы в Тель-Авив, Абрам, собрались.
Что вам не нравится у нас?
– Признаться, сильно опасаюсь
Я голубых, неровен час…
При Сталине за то стреляли,
При Брежневе – давали срок,
Сейчас – за моду это взяли.
Что будет завтра? Невдомёк?
Коль эта линия продлится,
То очень скоро может стать,
Что если ты не их традиций —
Заставят просто с ними спать!
– Абрам, сто лет не виделись, постой,
Хоть расскажи, что происходит в жизни.
– Зачем ты задаешь вопрос пустой?
В одной стране живём с тобою, Изя.
– Тебе в чай сколько сахара ложить?
Две ложки или три, чтоб не обидеть?
– Абрам, спасибо, добрый ты мужик.
Хватило бы одной, но чтоб я видел.
Рабинович целый час роется в карманах.
– Не могу найти бумажник, это страшный факт.
– А во внутренних смотрел?
– Нет.
– Ты очень странный.
– Так ведь если нет и там —
Я схвачу инфаркт!
– Абрам, вы человек порядочный?
– Конечно, глупый же вопрос!
– А коль мильон найдёте, радостно
Владельцу сунете под нос?
– Естественно, но будет лучше
Подробности мне разузнать.
Коль потерял малоимущий —
Бесспорно, буду отдавать!