– Что?
– Та-ак. Вы что, слепой?
– Это не восемнадцатый!
– Был не восемнадцатый! Был! Настоящее время не существует! Только прошедшее!
Гребер схватил мужчину за лацканы. Яростно бросил:
– Послушайте! Я здесь не затем, чтобы шутить. Где восемнадцатый дом?
Дружинник посмотрел на него:
– Немедленно отпустите меня, или я вызову полицию. Вам здесь нечего делать. Это территория расчистки завалов. Вас арестуют.
– Нет, не арестуют. Я с фронта.
– Велика важность! Думаете, здесь не фронт?
Гребер разжал руки.
– Я живу в доме восемнадцать. Хакенштрассе, восемнадцать. Здесь живут мои родители…
– На этой улице никто больше не живет.
– Никто?
– Никто. Уж я-то знаю. Сам здесь жил. – Мужчина вдруг оскалил зубы и выкрикнул: – Да, жил! Жил! За две недели здесь было шесть воздушных налетов, слышите, вы, фронтовик! А вы, черт бы вас побрал, лодыря гоняли на фронте! Здоровый да бодрый, как я погляжу! А моя жена? Она вон там… – Он кивнул на дом, возле которого они стояли. – Кто ее откопает? Никто! Погибла! Смысла нет, говорят спасатели. Слишком много другой срочной работы. Слишком много поганых бумажек, и поганых контор, и поганых властей, которых надо спасать. – Он приблизил к Греберу худое лицо. – Знаете что, солдат? Человек никогда не понимает, что творится, пока его самого за горло не возьмут. А когда поймет, уже слишком поздно. Так-то, фронтовик! – Он прямо выплюнул это слово. – Храбрец-фронтовик с кучей побрякушек! Восемнадцатый дом вон там, где лопатами орудуют.
Гребер пошел прочь. Там, где лопатами орудуют, думал он. Там, где лопатами орудуют! Это неправда! Сейчас я проснусь в блиндаже, проснусь в подвале в безымянной русской деревне, с Иммерманом, который сидит и бранится, с Мюкке, с Зауэром, это Россия, а не Германия, Германия цела-невредима, она под защитой, она…
Сперва он услышал возгласы и лязг лопат, потом увидел людей на дымящихся руинах. Из пробитого водопровода по улице потоком текла вода. Поблескивала в свете замаскированных ламп. Он подбежал к человеку, который отдавал приказы.
– Это дом восемнадцать?
– Чего? Убирайтесь отсюда! Что вам здесь нужно?
– Я ищу родителей. Дом восемнадцать. Где они?
– Парень, откуда мне знать? Я что, господь бог?
– Их спасли?
– Спросите кого-нибудь другого. Нас это не касается. Мы только расчищаем завалы.
– Здесь есть засыпанные?