Это Серёжа придумал, что у каждого участника турнира должен быть оруженосец. Для малышей из шестого отряда такое дело – самое подходящее. Стрелки́ из них никудышные: им и лук-то не натянуть как следует, а за улетевшими стрелами бегать они могут. И вообще, мало ли какая помощь потребуется во время турнира. Сразу и не угадаешь. А оруженосец всегда под рукой. Скажешь – и он сделает что нужно.
И ещё было решено, что, если стрелок победит в турнире, его оруженосец тоже считается победителем: славу и приз пополам.
В общем, здо́рово было придумано, и Володя ни за что не отказался бы от оруженосца, если бы дали ему кого-нибудь другого. Например, Мишку Зыкова, известного на весь лагерь семилетнего забияку с бесстрашными глазами.
Или вон того худого малыша с незаживающими ссадинами на коленках и удивительным прозвищем – Обезьяний Царь. Или, наконец, Сашку Макурина. Он хотя и увалень, но парень с головой, деловитый и не нытик.
Но достался Володе совсем другой оруженосец. Володя даже его фамилии точно не знал. Голубков или Голубев. Или Голубкин. Аркашка.
Полное имя для Аркашки оказалось, наверно, слишком длинным. Звали его просто Кашка. Он и в самом деле был как незаметная полевая кашка в траве – пройдёшь и не увидишь. Может быть, в своём отряде, среди малышей, он и был чем-нибудь известен, кто знает. Но Володя на него никогда не обращал внимания. Потому что посмотришь – и взгляду не за что зацепиться: выгоревшие волосы, стоптанные сандалеты, серенькие штаны на лямках да голубая выцветшая майка. Вот и весь Кашка. Хоть бы какой-нибудь значок на майку прицепил, или бы синяк заработал, или царапину какую-нибудь, чтобы знак отличия был. Да где уж ему!
По деревьям он не лазил, на речку не бегал, в драки не лез, в лагерных концертах не участвовал. На линейках его не хвалили и не ругали, потому что ничего с ним не случалось. Это ведь не Зыков и не Обезьяний Царь. И не Светка Матюшова, которая однажды заманила в лагерь деревенского козла и натравила его на мальчишек из третьего отряда.
Как только Володя увидел, какого оруженосца ему подсунули, он чуть не застонал. Побежал к Сергею и в упор спросил:
– Больше никого дать не могли? Да?
– А чем тебе Кашка не нравится?
– Боже мой! – с отчаянием сказал Володя. – А чем он может нравиться? Инфузория какая-то.