— Послушайте, ребята, — Нилрем же и бровью не повёл, наблюдая за
разрозненной картиной. Как создателю, художнику сего пейзажа, ему
нравилась проделанная им картина, оставалось самую малость, лишь
махнуть финальными штрихами. — я лечу не чтобы вы наглели.
Он лечил дабы стать искуснее в лечебной магии.
— Вам подобает жизнь червя, в земле. Будьте благодарны за то,
что я посмотрел на вас, — злой выпад в сторону мальчишек не прошел
зря. Он подошел к каждому и выписал пендаль. — запомните это.
Жестокость, о которой невозможно молчать. Эти дети больше
никогда не подойдут к Нилрему, а возможно и Грейратам вообще.
Наученные таким горьким опытом, было два варианта развития.
Либо они молчат и дело закрывается, либо же, настучат своим
родителям. На второй вариант, Нилрем и пнул каждого. Он исцелил их,
так, что даже царапины не осталось. А сам, с улыбкой на лице, ушёл
далее, к себе, своему саду.
Все делая шаги его путь не останавливался. Никаких шагов назад,
лишь путь вперёд и точка. Небо было все таким же глубоким и слепым,
золотистые поля продолжали отлично скрывать любую наглость
паренька. Определённо, застывшая полуулыбка на лице Нилрема
говорила о приятном времяпрепровождении в качестве хулигана.
Небесный свод, сводил с ума не одного романтически настроенного
юношу, его глубокий цвет… О чувство бесконечности! Нил не знал, что
сказать, видя настоящее небо. Он был безмерно зачарован его
глубиной и всеобъятностью. На этой чистой, незапятнанной земле он
чувствовал себя пришельцем с далёкой-далёкой галактики. Его мир и
этот, разился кардинально. Небо, каким мальчик его помнил было
другим. Закрытым, тёмным, неприятным.
А на дворе зима, лесные звери попрятались, медведи к себе в
берлогу, жучки и насекомые к себе, и лишь небольшая горстка
животных оставалась на плаву даже в это суровое время. Человек,
один из таких.
Что зимой, что летом, Пол Грейрат, отец семейства Грейрат, был
достаточно добросердечным и шутливым, дабы уметь сводить любой
конфликт на нет одной-двумя фразами. Конечно, как и любой другой
человек, в его шкафу лежали кости да скелеты мамонтов и другие
прелести молодой жизни. Но, это никак не сменяло его на посту отца.
Как считал Пол, он неплохой отец. Пускай, в голове и мелькают
мысли, что сыновья его мыслители похлеще церковников.