- Милая?
Я вздрагиваю, прерывая грозящие
затянуться «гляделки» со старой куклой. В комнату входит мама.
- Что ты здесь сидишь
одна-одинешенька? – Она улыбается так, что становится понятно –
родительница чем-то смущена, но одновременно и настроена
решительно. Садится, небрежно откидывая в сторону куклу (я даже
слегка вздрагиваю). – Когда Захария вчера сказал, что приключилось
с твоим… нет-нет, просто с господином Чэном, я решила кое
с кем посоветоваться и…
- И? – подбадриваю я. С кем,
интересно? С каким-нибудь дорогим заграничным пластическим
хирургом? Не хочется иметь уродливого зятя?
- Вот. – Родительница выкладывает
длинный конверт на постель между нами.
- Что это? Деньги? Мама, я же
сказала, с Чэном все в порядке!
- Это амулет.
- Амулет?
- Да. – Мама оглядывается как бы
удостовериться, что нас никто не подслушивает. Некому: в спальне
только мы.
И кукла.
Но родительница все равно
придвигается поближе и шепчет заговорщицки:
- Самая лучшая, самая сильная, самая
опытная в городе предсказательница…
- О боже! - стонаю я. – Мама,
не-ет…
- Что «нет»? Просто при встрече
сунешь его господину Чэну в карман, а еще лучше куда-нибудь в
портмоне или в чехол телефона запихни, чтобы талисман всегда был
при нем. Шаманка уверяет, гарантированно защитит от всех негативных
духовных воздействий!
Закатываю глаза: да вы сегодня
сговорились с Захарией, что ли?! Один толкует про нечто зловеще,
другая… И тут до меня доходит. Смотрю на матушку пристально: не от
злых людей, болезней, разорения или просто неудач – от «духовных
воздействий»? То есть… проклятий?
Спрашиваю с расстановкой:
- Мама? Ты хочешь защитить Чэна - от
меня?
Родительница бегает глазами.
Бормочет:
- Милая, ну что ты такое говоришь?!
Как ты вообще можешь ему навредить? Ты на это просто неспособна, ты
же моя доченька, я ведь знаю тебя лучше всех!
Очень в последнем утверждении
сомневаюсь. Спрашиваю напрямик:
- Мам, ты веришь в мое свадебное
проклятье?
- Ну что ты! – чересчур поспешно
отрицает матушка. – Конечно, нет! Нет на тебе никакого проклятья!
Всё это злые сплетни завистников!
То-то она после всего случившегося из
храмов, молитвенных домов и гадательных салонов не вылезала!
Странно, что Захария, обычно ограничивающий безудержную щедрость
родительницы, тогда совершенно безропотно отстегивал крупные суммы
на пожертвования и вознаграждения священникам, монахам и шаманам.
Или и он тоже врет про неверие в мое проклятье?