Ожидалось появление деловитой
корректной леди, а пришел вот такой вот юноша едва ли на пару лет
меня старше. Очень сдержанный, сосредоточенный на своей работе,
очень неразговорчивый и неулыбчивый. Первое время мы пытались его
раздразнить, вывести из себя, или наоборот подружиться. Бесполезно.
Хотя уже через полгода по приглашению отца он занял комнату в нашем
доме, где ночует всю рабочую неделю, своим и свойским Захария так и
не стал. С мамой он безукоризненно вежлив и строг, а с нами держит
дистанцию, лишь с Шоном иногда может пошутить и даже – великое
событие! – позволить себе улыбнуться. Нас с сестрой Захария ни разу
не назвал по имени; обращается либо по-старинному: «старшая
госпожа, младшая госпожа», либо «госпожа Эбигейл». Со временем я
научилась уважать его право на личное пространство, а Роксан до сих
пор штурмует непробиваемую крепость по имени Захария Лэй. В средней
школе она, по-моему, была даже влюблена в него, сейчас продолжает
по привычке или из чувства азарта: ты у меня еще попляшешь!
Мы настолько привыкли к постоянному
ненавязчивому присутствию Лэя, что беседуем при нем практически на
любые темы.
- Эбигейл, ты ходила на встречу с
новым молодым человеком? - вкрадчиво интересуется родительница,
подкладывая мне меренговый пирог. - Его ведь рекомендовал твой
папа.
Да, например, и на такие темы
тоже!
- Ходила.
- И как он тебе? – еще более
осторожно спрашивает матушка.
- Мы будем встречаться в течение трех
месяцев, - говорю я небрежно, - м-м-м, какой вкусный пирог!
На меня пораженно смотрят две пары
глаз – мамины и, поверх поднесенной к губам чашки, Лэя.
Родительница быстро приходит в себя; радостно хлопает и молитвенно
сжимает пухлые ладошки.
- Великий боже! Завтра же сделаю
пожертвование нашему храму!
- Угу, - ворчу я, – и к Будде
непременно загляни, желание у монахов запиши! Не радуйся ты раньше
времени! Чэн - вдовец с ребенком.
Лицо мамы вытягивается.
- Ах, ну как так-то…
Я делаю последний глоток ароматного
чая и ставлю чашку.
- Видимо, отец решил, что для его
дочери и третий сорт сойдет.
Матушка пытается как-то себя
утешить:
- Ну что ж, сейчас у вашего, молодого
поколения совсем другие порядки! Стать вдовцом или развестись – не
такой уж и страшный грех, ведь правда, Захария?
- Согласен с вами, - отвечает
секретарь от лица всего поколения.