Скрывая неуместную улыбку, делаю
крохотный глоток и перехватываю взгляд Чэна: гость смотрит на мой
рот так сосредоточенно, словно он глухой, читающий по губам. Или
мужчина, воображающий, как их сейчас поцелует…
Ох! А вот это мысленное восклицание
относится не к моему возмущению или смущению. А к тому, что я тоже
это вдруг представляю и очень хорошо. Настолько хорошо, что даже
собираюсь укрыться на кухне – чтобы спрятать внезапно загоревшееся
лицо.
Хорошо, Чэн ставит недопитый бокал и
поднимается.
- Пожалуй, я уже пойду. А то… так и
тянет нарушить обещание!
Провожая гостя до двери, укоризненно
качаю головой.
- Ай-ай! Так у вас в планах все-таки
было намечено ограбление моей квартиры?!
Задумчиво кивает и так же серьезно
отвечает:
- Кое-что, планировал, да. Благодарю
за приглашение и ужин, Эбигейл. До встречи.
- Благополучно вам добраться до
дома.
По комнате, заглушая запахи еды,
плывет аромат свежих пионов, смешанный со стойким ароматом уже
практически бессмертной лилии-однодневки. Споласкиваю посуду и
невольно улыбаюсь, вспоминая досадливую реакцию гостя на
по-студенчески живучий цветок и якобы небрежный вопрос:
женат-помолвлен ли мамин секретарь. Впрочем, Чэн и должен быть
настороже – а то мало ли по какой причине его номинальная невеста
отказывается замуж выходить; вдруг у нее тайный возлюбленный в
анамнезе?
Пусть я неохотно согласилась на
благодарственный ужин у меня в доме, вечер неожиданно прошел
неплохо: мы ели-пили, разговаривали – уж и не припомнить, на какие
темы. Неловкость и напряжение появились только, когда Чэн вдруг
заявил, что хочет узнать меня. Настоящую. Кто ж ему это позволит?
Не собираюсь я откровенничать с малознакомым человеком, ни с того
ни с сего наметившимся ко мне в мужья. Да и вообще каждый из нас
знает самого себя только до какого-то предела, до первой
непривычной ситуации, что вызовет чувства, мысли и силы, о
существовании которых ты даже не подозреваешь. Еще и разрушит в
собственных глазах светлый образ, который ты и твое окружение
взращивали и пестовали с рождения…
Но все же вечер получился неожиданно
приятным.
Наверное, алкоголь тому причиной, но,
на удивление, засыпаю я сегодня, едва лишь коснувшись головой
подушки.
Хоть и тут же жалею, но выбраться из
трясины сновидения уже никак: я всё куда-то бегу, колочу в запертые
двери и окна, пробираюсь через пустоши, полные затягивающей грязи,
бреду по колено в потоках мутной воды… А параллельно снам в окна
моей спальни бьется ураганный ветер, скрипит и настойчиво стучит
сухими черными ветками голое мертвое дерево, пронзительно кричат в
ночи совы, предсказывая чью-то близкую смерть, и все вместе - воем,
стуком, криками-уханьем - глумятся надо мной, угрожая и смеясь:
«Опять вздумала на что-то надеяться, о чем-то загадывать, ждать от
будущего хорошего?! Ну что ж, только попробуй, глупая ты девка, и
увидишь!»