- Да, с удовольствием, давно там не
была. - Уже садясь в его машину, говорю: - Конечно, я была очень
бестактна, Захария, еще раз прошу у тебя прощения, но, чем дальше
тем больше, я забываю, что ты не член нашей семьи!
Лэй медлит, прежде чем закрыть
дверцу.
- Я тоже иногда об этом забываю…
Мы бредем вдоль реки. Хорошо, что
сейчас середина недели; можно неторопливо прогуливаться, а не
протискиваться, как в выходные между высыпавших на
набережную целыми семьями и компаниями людей. Можно, опершись о
перила, без помех и спешки любоваться распускающимися на реке
цветными букетами фонтанов и прогулочными теплоходами, украшенными
сияющими гирляндами.
Мы даже делаем пару кругов на «Глазе
Сейко», названному так в подражание знаменитому лондонскому
«Глазу». Правда, в отличие от британского, наше колесо обозрения
стоит не на берегу, а прямо на мосту. Под нами – разноцветное от
фонарей и подсветок длинное полотно реки, вокруг – светящийся
город, местами врезающийся в самое небо. Каждый раз удивляюсь, до
чего же Сейко огромный. Посматриваю на своего спутника: Захария
разглядывает здания и улицы так сосредоточенно, словно прокладывает
в уме неведомые маршруты. Он иногда похож на моего… м-м-м…
актуального жениха - тот, кажется, вообще не умеет
расслабляться. Или Чэн потому такой напряженный, что боится
допустить какую-нибудь серьезную ошибку и навсегда потерять
возможность породниться с семьей Мейли?
…Вот и кто здесь из нас не умеет
расслабляться? С чего вдруг я сейчас вспомнила о Чэне? Хотя,
конечно, и он сам постоянно заботится о том, чтобы я о нем не
забывала.
И я внезапно решаюсь: в конце концов,
надо же кому-то об этом рассказать!
- Захария, а ты веришь в мое
проклятье?
- Во что? – вежливо переспрашивает
секретарь.
- Вот только не надо делать вид,
будто не в курсе слухов, что я проклята, и что это самое проклятье
убивает моих женихов. Меня, случайно, еще не начали называть… ну,
если не Черной вдовой, так Черной невестой?
- Ах, вы об этом! - обыденно
комментирует секретарь. - Нет, я не верю, что над вами висит
свадебное проклятье. И да – в проклятия я верю.
Поскольку я хлопаю глазами, не в
силах расшифровать такое противоречивое заявление, поясняет в свою
очередь:
- Моя мать носила фамилию Ву.
Опять не поняла!
- Иероглиф в данном случае
переводится как «шаман». И профессия – тоже.