Так что на день рождения Пашки
Зырьянова можно было даже не отпрашиваться. Не пустит. А
одноклассники собрались на дачу к Пашке: будут жарить шашлыки,
танцевать, купаться, веселиться, радоваться майским денькам. Пашка
гитару привезёт и будет петь так, что в груди станет тесно и жарко.
Димка будет байки травить. Алинка будет училок передразнивать — у
неё так похоже выходит!
Но маме не объяснишь. Раз на дачу, да
ещё на выходные, с ночёвкой, то всё — разврат и позор. А ведь Оле
уже пятнадцать! Не пять, не десять — что, вот так и просидит
“хорошей девочкой” возле матери всю жизнь?! Нет-нет-нет, так не
пойдёт! Надо идти.
В пятницу Оля незаметно собрала
рюкзачок, спрятала в недра шкафа и ни словом о Пашкином дне
рождения не обмолвилась. Часов в восемь начала зевать и
потягиваться, поцеловала маму на ночь и ушла к себе.
Оделась для поездки: водолазка, узкие
джинсы, яркие носки с рыбками, — забралась под одеяло и сделала
вид, что спит. В девять мать осторожно заглянула в комнату,
прислушалась и тихонько ушла в свою спальню.
Оля выждала ещё полчаса и
выскользнула из дома. Благо Женька Ежова обещала, что её старший
брат заберёт всех опоздавших и увезёт на дачу, если все расскажут
Ежовым-старшим, что он отдыхал с ними, а вовсе не поехал тусить с
рейсерами.
По дороге Оля успела причесаться и
накрасить глаза — красавица! Пашке не устоять! Женька одобрила, и
настроение у Оли было боевое. И пусть мама потом лишит её звания
приличной девочки — всё равно!
На даче уже начали гулять. Ароматно
пахло шашлыком. Девчонки настрогали салатов. Кто-то привёз лаваш и
домашние пироги с яблоками и вишней. Оля пила терпкий вишнёвый сок
— и без всякого алкоголя кружилась голова и хотелось глупо
улыбаться.
Пашка пел, Димка рассказывал какие-то
уморительные глупости, Женька показывала мастер-класс по танцам. И
воздух полнился ароматом цветущих яблонь, смехом, гитарными
переливами и Пашкиным голосом.
А потом кто-то, кажется, сам
именинник, плеснул ей красного вина. Она сначала отказывалась: в
голове всплывал образ матери, которая, сверля дочь горящим
взглядом, повторяла: “Никакого алкоголя! Ни капли! Оля, ни капли,
никогда!”
Ведь и без вина весело. Но Пашка так
смотрел на неё и так обворожительно улыбался, протягивая бокал, что
Оля не выдержала. Не умрёт же она от этого! Взяла бокал, коснувшись
Пашкиных пальцев, и смело влила в себя всю кисло-сладкую
жидкость.