– меня явно понесло, потому что кто бы в здравом уме решился так
по-хамски общаться с существом, которого кто-то считает богом?
- Да, я не знаю, смертный, - Азура совершенно не
обратила внимания на мою вспышку праведного гнева, - Я не
всеведуща, таких просто не бывает во вселенной. Даже Хермеус Мора
скорее богатый библиотекарь-антиквар, чем всеведущее божество…Я
знаю только, что миру грозит опасность, опасность грозит народу,
что мне поклоняется, и что Нереварин, Неревар Возрожденный, чью
роль тебе и нужно будет сыграть, способен остановить надвигающуюся
угрозу. И, если ты примешь мое предложение, Пророчество само
проведет тебя дорогой судьбы, и ты совершишь все, что должно. Это
все, что я могу сказать.
- Но… Ты хочешь поместить меня в тело другого человека,
обитателя совершенно чуждого мне мира… Как я вообще смогу быть
полезным и смогу не то, что мир спасти, но и хотя бы просто
выжить?
- Твое новое тело будет помнить часть своих навыков,
приобретенных до твоего появления, ты не будешь полностью
беспомощен. К тому же, у этого мира есть немного времени в запасе,
единственное, что я могу сказать наверняка заранее – ты не
окажешься сразу в гуще событий, и у тебя будет время, чтобы
разобраться в себе и в новом месте. Так ты согласен?
- А что будет со мной, если я откажусь?
-Ничего. Ты останешься там, где есть, я не
собираюсь причинять тебе вред…
Такая постановка вопроса меня заставила озадаченно улыбнуться.
То есть, вред она причинять не хочет, но вполне способна оставить
меня в пустоте навечно? Забавные взгляды на то, что является
вредом, а что нет…
- Я полагаю, что выбор у меня не велик, и, если я не хочу
остаток вечности провести в одиночестве в темноте, мне остается
только согласиться, - я посмотрел на свою собеседницу, -
ведь, насколько я понимаю, согласившись, я получу второй шанс
на жизнь и смогу продолжить ее после выполнения
пророчества?
- Все верно, смертный, если ты пожелаешь остаться в новом
для тебя мире, ты будешь волен это сделать.
- В таком случае, я согласен.
Не успел я додумать ответ, как вокруг снова сгустилась темнота,
ощущение присутствия Азуры исчезло, и единственным, что я продолжил
ощущать, осталось ощущение убыстряющегося полета.
Все это закончилось так же внезапно, как и началось. Миг – и я
ощущаю, что лежу на чем-то твердом, явно грязном и пропахшем потом,
а мир вокруг меня слегка покачивается и поскрипывает.