- Тогда немедленно выступаем, времени почти нет.
Лежим в засаде, ждём. Просёлочная дорога тянется меж двух холмов
примерно с километра два, вдоль дороги по обеим склонам холма мы и
замаскировались по две стрелковые пятёрки с каждой стороны дороги,
два стога сена на входе на участок между холмам и два стога сена на
выходе. В стогах спрятаны наша ударная сила – пулемётные тачанки.
Вся надежда на них, на гранаты и на внезапность.
- Интересный у вас английский, Николай Михайлович, - шепчет
устроившийся рядом со мной Вержбицкий. – Где изучали?
Оп-па… а пан Вержбицкий продолжает меня по-тихому пробивать?..
Это «жу-жу» неспроста. Рановато я понадеялся, что недоразумения
между нами улажены.
- Это американский английский, господин штабс-капитан. Он,
знаете ли, довольно значительно отличается от британского
английского.
Вержбицкий хмыкает.
- Сосед наш по имению двадцать лет прожил в Северной Америке.
Много интересного рассказывал: индейцы, прерии, золотая лихорадка…
У него и учился английскому, - я стараюсь свалить с темы.
Взгляд Вержбицкого полон недоверия. Сейчас ещё скажет, что-то
кто-то перечитал Фенимора Купера или Майн Рида.
На моё счастье, дважды кричит сойка, причём с того направления,
откуда мы ждём японцев. Сигнал - готовность номер один.
Приникаю к прицелу укороченной драгунской винтовки (сейчас она
предпочтительнее револьвера – и бьёт точнее и дальность стрельбы
поболее).
Вержбицкий следует моему примеру и направляет на дорогу свой
наган.
На дороге появляется выстроенный в походную колонну японский
полк. Совсем оборзели самураи, идут как на параде: тёмно-синие
мундиры, белые гетры, фуражки с высокой тульей и жёлтым околышком.
Старшие офицеры конным порядком, младшие и рядовой состав – в пешем
строю. Где-то сзади плетётся, пылит обоз.
Полк основательно втягивается в распадок между холмами. Голова
колонны приближается к выходу из распадка. До двух стогов по
обочинам дороги метров пятьдесят.
Кошусь на Вержбицкого – по измазанной маскировочной смесью щеке
поляка ползёт крупная капля пота. У меня тоже – кожей чувствую.
Выцеливаю конного офицера во главе колонны.
Трижды кричу сойкой – сигнал к началу атаки и жму на спусковой
крючок. Винтовка сильно толкается в плечо. Грохот моего выстрела
спускает лавину. Трещат винтовочные выстрелы со склонов холма, а
главное, тарахтят пулемётные очереди из стогов.