Придавало толику оптимизма только одно обстоятельство. Ближайший
придорожный трактир от места моего текущего, почти что планового,
неудачного приземления, наглядно демонстрирующего, что закон
земного притяжения, открытый Ньютоном, исправно действует и в мире
магии, оказался всего в паре километров пути по Трентонскому тракту
– довольно-таки оживленной транспортной артерии того
государственного образования, где я, по словам Есении, сейчас
нахожусь. Хорошо, что мой очередной позор произошёл не на глазах
остальных участников интенсивного дорожного движения по местному
«автобану».
Оставшееся расстояние до нашей сегодняшней скорректированной
цели путешествия моя многострадальная тушка, под нескончаемые
ехидные замечания острой на язык сестрёнки и недоумённые взгляды
встречных и обгоняющих наш тандем путников, преодолела, примерно,
за час. Поэтому, когда из-за очередного поворота дороги появился
высокий забор из толстых заострённых кольев, стоящих вертикально,
то радости моей не было предела.
Ответвление дороги упиралось в двухстворчатые ворота, сейчас
приоткрытые, над которыми крепилась местами облезлая, видно, давно
не подновляемая, вывеска. На ней было изображено какое-то чудо-юдо
зеленоватого цвета. А рядом витиеватыми буквами было написано:
«Зелёный монстр». Правда, надпись была полустёртой, и полностью
текст восстановило только подсознание, которое, в отличие от меня,
в совершенстве владело местной грамотностью.
Когда спешившаяся Есения, так же, как и я, взяла под уздцы
своего коня, и мы вместе вошли в ворота, на меня внезапно нахлынули
странные видения. Перед собой я видел старые каменные развалины, с
разрушенными стенами, обвалившимся мостом и открытыми настежь
воротами средневековой твердыни. А за ними, будто бы в дымке,
проступал великолепный рыцарский замок, с реющими на башнях
знамёнами. К чему бы всё это?
Сам трактир, а вернее – целый
гостиничный комплекс, видимо, знал лучшие времена в своей жизни,
судя по многочисленным постройкам во дворе. А сейчас, большинство
из них смотрелось обветшало, находясь, судя по всему, в полном
запустении. Более-менее жилым выглядело только центральное
трёхэтажное строение, выходящее своим парадным входом на
вместительную пустую площадку, выложенную аккуратной шестиугольной
плиткой.