Впереди раздалось мерзкое шипение, брякнул металл. Следом
донесся топот и частый цокот копыт. Поросенок и кто-то еще
стремительно приближались. Я выставил вперед факел и поднял
меч.
Вскоре во тьме у самого пола отчетливо засеребрилось частое
дыхание Аргота. Через мгновение он выскочил на свет. Но за ним
никого не было. Сплошная чернота. Ни намека на дыхание. Однако
топот никуда не делся. Он раздавался все ближе и ближе.
И тут свет факела выхватил из тьмы обтянутый коричневой кожей
скелет. Я впал в ступор. Никак не ожидал увидеть это. А враг
наоборот, завидев человека, лишь клацнул зубами и ускорился.
Череп с остатками длинных волос взирал на меня пустыми
глазницами. Отвисшая челюсть болталась из стороны в сторону. На
мертвеце были истлевшие, бесформенные лохмотья, сквозь которые
проступала иссохшая плоть. В костлявых руках он сжимал копье.
Поросенок стремглав пронесся у меня между ног. Я машинально
подсветил Ауру нежити – первый уровень. Справлюсь. Тело тотчас
налилось энергией. Пальцы покрепче сжали рукоять меча.
Поехали!
Скелет делает выпад. Ухожу в сторону с лини атаки. Наконечник
копья проходит мимо. И я бью клинком точно в голову твари. Лезвие
проламывает череп, застревает где-то в глазнице. Мертвец делает еще
два шага по инерции и падает, чуть не сбивая меня с ног. Ставлю
сапог на голову и с трудом вырываю меч. И вовремя.
На свет факела вырывается новый враг – такой же скелет, только с
булавой в руке, а на голове красуется остроконечный шлем.
После легкой победы над первым врагом у меня внутри все
вскипает. Как в старые добрые времена! Душа рвется в бой!
Переношу энергию на руку, напрочь забыв о защите. Мертвец
первого уровня. Чего его опасаться?
Он поднимает булаву над головой. Бьет примитивно сверху вниз –
читаю движение как открытую книгу. Легко сбиваю булаву в сторону и
тут же рублю по шее без замаха. Вложенная в удар энергия делает
свое дело. Голова врага склоняется на бок, повисает на остатках
кожи.
Делаю два шага назад, и безжизненное тело падет к ногам, гремя
костями. Больше не шевелится. Шлем слетает с черепа и, противно
бренча, катится по полу. Останавливаю его сапогом. Оглядываюсь,
прислушиваюсь – тихо. Это все.
И только сейчас прихожу в себя. Вытираю рукавом лоб. Повезло,
что их было всего двое. А ведь могло оказаться больше.