- Ох нет, лучше не
экспериментировать, - пробормотала я, когда дыхание успокоилось. –
Выносливость хоть и уходит быстро, но и восстанавливается быстро…
Все же, лучше без самодеятельности…
Наконец яма достигла груди, и я
решила, что достаточно. Вытерев лоб тыльной стороной ладони,
выпрямилась, держась за поясницу. Луна все это время ползла к
горизонту, и теперь выглядывает из-за верхушек елей красным боком.
Над землей стелется туман, багровый в отсветах луны, черное небо
низкое и тяжелое, словно ладонь великана готовится прихлопнуть
меня, как комара.
- Эх, тортика бы сейчас, или хотя бы
печеньице, - пробормотала я в надежде, что ободрюсь мыслями о
сладком.
Но слова прозвучали жалко.
Разозлившись, я рявкнула:
- Не боюсь я ничего и никогда! И не
игрушечному миру пугать Юлю Горуйко!
Я погрозила лопатой мелькающим за
кривой изгородью глазам. И, не обращая внимание на новую вспышку
хрипов и рычаний из леса, выбралась из ямы.
Гроб с мумией легко пополз по траве,
стоило упереться в его край. У меня вновь появилось ощущение
хозяйки ситуации. Но когда спустила гроб в яму, он встал криво.
Ругаясь сквозь зубы, я улеглась на живот и старательно поправила
его, хотя доставала лишь кончиками пальцев. Наконец гроб с глухим
хлопком встал на дно могилы. Но не успела облегченно выдохнуть, как
крышка резко распахнулась, мумия села, а ее костлявые пальцы
вцепилась мне в локоть.
В груди ухнуло, а потом застучало с
такой скоростью, что в ушах загрохотало, перед глазами вспыхнули
звезды. Я заорала не своим голосом и стала дергать руку, но
мертвяцкие пальцы вцепились так крепко, что кожа под ними начала
гореть. А когда провалы глаз загорелись оранжевым, меня затрясло, и
пульс зашелся в таком скаче, что сердце едва не выскочило через
уши.
- Пусти! - закричала я дурным
голосом. – Пусти меня!
Но пальцы лишь сжались сильнее.
Оранжевые огни глаз полыхнули, как гномья домна, а иссохшие губы
над гнилыми зубами скривились в усмешке. Спустя секунду поняла, что
не могу шевельнуться. Ужас проник в каждую клетку нарисованного
тела, челюсть задрожала, захотелось выскочить из виртуального мира,
оказаться дома и больше никогда не подходить к капсуле. Но свет
яростных глаз заморозил разум, и он не в состоянии отдать приказ
покинуть Росладн Хай-Тек.
Это длилось вечность. Оцепенев, я
смотрела на жуткое высохшее лицо и ощущала, как воля медленно
покидает меня. Успела подумать, что, наверное, так теряют сознание
- сначала безраздельные страх, паника, потом шум в ушах, мир
меркнет и наступает чернота. Но ко мне чернота не приходила. Лишь
сковывающий ужас волна за волной прокатывался по телу.