Посмотрел на собравшихся на поляне
усталых, изможденных людей и едва не ляпнул им сдуру «Здравствуйте,
господа офицеры». Вот был бы смех.
- Товарищи командиры, - растянул я
губы в приветливой улыбке, - поздравляю с освобождением из плена.
Кому-то из вас не повезло встретить более подготовленного
противника, кто-то сражался как герой, но проиграл, кому-то
пришлось выполнять не очень продуманный приказ сверху, - услышав
последнее, отцы-командиры слегка насторожились.
С критикой руководства в Советской
России было откровенно плохо, особенно в армии.
- В общем немцы вас разбили в пух и
прах потому что на их стороне было и стратегическая инициатива и
неожиданность удара и преимущество в авиации и технике.
У меня для вас хорошая новость: с
этого момента все будет точно наоборот. У нас будет и
стратегическая инициатива и неожиданность ударов.
Мы сами будем выбирать где, когда и
как долбать немецких гадов.
В этом суть партизанской стратегии,
поэтому с этого момента вы все официально партизаны.
- Лично я считаю, что нам всем нужно
срочно пробиваться к нашим, - первым высказался
капитан-танкист.
Везет мне на танкистов, скучающих по
родному дому.
- Отличная идея, товарищ капитан. - -
восхитился я. - Ваша танковая рота возглавит наш прорыв, а мы
пойдем следом. Или… нет-нет, вы же про…ли свои танки и табельное
оружие. Как вас звать-величать и как вы, такой героический товарищ,
умудрились попасть в плен?
- Я старший по званию, - гневно
запыхтел капитан, - сами представьтесь первым.
- Я старшина Пухов, - сказал я
сердито, - вот этот ППД-40 мне вручила наша социалистическая Родина
для ее защиты. А где ваше оружие, гражданин бывший
капитан?
Танкист запыхтел еще активнее,
покраснел, затем побледнел под пристальными и осуждающими взглядами
других командиров и сказал покаянно:
- Прошу прощения, товарищ старшина,
Капитан Гаврилов, 2 рота отдельного танкового батальона….по приказу
командования нанесли контрудар по наступающему противнику. Сначала
удачно, подожгли пару немецких танков и накосили до взвода немецкой
пехоты. Потом попали под немецкую артиллерию. – капитан болезненно
скривился. – почти все мои там полегли, остались только я и сержант
Парамонов.
- Там, - я показал на восток, - вас,
товарищ капитан, будут ждать не румяные пышногрудые девушки в
кокошниках с цветами, а прежде всего трибунал. Только пролив реки
фашистской крови, вы сможете смыть с себя позорное пятно
плена.