Я с облегчением выдохнул и отдал
приказ обустроить раненых так чтобы дать им возможность уйти из
жизни не зря. Убивать своих было слишком мрачным решением, а
возможность избежать этого греха сродни катарсису.
Пока мы воевали бойцы Сидорова
притащили под сотню MP-38, два десятка гранат и еще три десятка
вещмешков.
Остальные трофеи лежали слишком
близко к позиции фрицев, поэтому лейтенант ждал моего возвращения и
разрешения дальше заниматься сбором трофеев.
Я, разумеется, не разрешил:
- Слишком опасно, товарищ лейтенант.
Скоро мы отобьем у фрицев склады резерва и вооружимся как следует
своим оружием.
Я назначил часовых на смены, а
остальным приказал:
- Завтра уходим перед самым
рассветом. Будем идти весь день, почти без привалов, поэтому всем
спать.
- Немцев бы добить, товарищ старшина.
– опять осторожно предложил Борисов.
- Добьем, товарищ полковник, -
ответил я устало перед тем как вырубиться. – Всех в труху. Но
потом.
Встали мы засветло.
По полбанке тушенке, пара галет в
прикуску и пол фляжки воды.
Что может быть лучше чем еда на очень
голодный желудок на свежем воздухе? Еще бы комары не кусали
бы…вообще была бы благодать.
Немного дрянного растворимого кофе,
которым со мной поделился полковник Борисов подняли мое настроение
вообще почти до небес.
- В путь, товарищи, - сказал я
негромко командирам, - нам нужно догнать основную колонну.
По совету Борисова мы оставили наших
тяжелораненых в укрепленной пулеметной точке с парой
пистолет-пулеметов и двумя гранатами.
- Трое из них настолько плохи, что
застрелиться даже не смогут, - сказал он с мрачным видом, - а вот
лейтенант Сидоров и это сержант … как … его… Буйнов вполне могут по
фрицам пострелять, когда тем надоест высиживать в засаде. Гранат
больше двух тоже нет смысла оставлять.
Лучше еды немного отдать.
Расставание с ранеными вышло
грустным, судя по лицам бойцов, не только у меня сердце разрывалось
от необходимости бросать раненых товарищей на верную погибель.
К смерти мы уже начинали привыкать, а
вот к стонам соратникам и невозможности им помочь пока никак не
могли.
Шли мы быстро и почти без остановок.
Только возле ручьев делали короткие привалы чтобы напиться,
наполнить фляги и трофейные немецкие каски, служившие нам
дополнительной посудой.
Я предполагал, и остальные командиры
были со мной согласны, что эсэсовцы вряд ли после двух жестких
поражений продолжат преследование.