Фицгерберт вскоре удалился в каюту, второй выпад Екатерины предназначался графу Шуазелю-Гуфье. Сегюр остался спокоен.
– Однако на этой речке сильное течение.
– На Босфоре еще сильнее, – намекнул Потемкин.
– Если из Босфора и вынесет графа Шуазеля-Гуфье, то вряд ли это коснется меня, плывущего ради иных целей, – отвечал Сегюр.
– Давайте без церемоний! – предложил Потемкин.
Сегюр воспринял эту фразу всерьез, а Потемкин залучил его в свою спальню, показав на кровать, куда садиться. Сегюр красочно обрисовал выгоды от торговли на Черном море, заметив, что Шуазель-Гуфье и его влияние на Босфоре ничего не значат для него, графа Сегюра, который всей душою готов поступать в духе противоположном… Потемкин в свою очередь вспомнил происки Гарриса:
– Человек коварный и строптивый, бог его накажет.
– Если вы желаете отомстить, так нет лучше способа: заключите с Францией торговый трактат, и будем друзьями.
Потемкин потребовал от Сегюра полной откровенности:
– Какими словами Вержен провожал вас в Россию?
– Это тайна нашего кабинета. Но я сижу на вашей постели, вы позволили мне быть вашим другом, я не скрою: инструкции короля и Вержена – самые безнадежные! Меня послали в Россию, не рассчитывая на успех моей миссии, о вашей же светлости мне было сказано: вы и есть главный враг Франции!
– Я докажу обратное, – возразил Потемкин, раскатывая на столе голубую карту Вышневолоцкой системы каналов. – Думайте, пока плывем по реке. Когда наши барки втянутся в озеро Ильмень, я потребую от вас, Сегюр, окончательного решения…
Красота ландшафтов была поразительная. Бронницы с храмами на горе выступили вечером – как сказка. Безбородко доказывал Фицгерберту, что бронницкое сено – лучшее сено в мире:
– Я бы его сам ел, да тогда скотине не хватит…
Караван медленно втянулся в озеро Ильмень.
– Ваше решение созрело, Сегюр? – спросил Потемкин.
– О да, ваша светлость!
– Что вас удерживает?
– Королевское упрямство. Если король признал безнадежность отношений с Россией, то не дезавуирует ли он меня, своего посла, отказом от ратификации трактата?
Потемкин ответил: не таковы сейчас дела Франции, чтобы ее король пренебрегал связями с Русским государством.
– Составьте проект соглашения, – сказал он. – Если ваш проект понравится мне, его одобрит и сама императрица.
К сожалению, в каюте Сегюра не нашлось ни перьев, ни чернил. Он постучался к соседу Фицгерберту, прося дать ему и то и другое. Английский посол с подозрением спросил: