– Это верно, что после сцены в Выборге он меня пальцем не тронул. Теперь меня сечет плетью его адъютант – майор Ганс Герздорф, а мой муж при этом только присутствует.
– Очень мило со стороны поклонника Руссо! Впрочем, я вас утешу: майор Герздорф уже посажен мною в Шлиссельбургскую крепость как шпион прусского короля… Отвечайте без промедления: что вам известно о сношениях прусского посла Кёллера, заменившего Гёрца, с моим сыном и вашей снохою?
Принцесса Зельмира испугалась:
– Я боюсь мести мужа.
– Он будет выслан мною как шпион шведского короля. Говорите же, каким образом он с ними сошелся?
– Через масонские ложи ордена Розенкрейцеров, во главе которых – герцог Зюдерманландский, брат короля шведского.
– И командующий шведским флотом?
– Да. Теперь я вспоминаю обед в Павловске…
– Кто присутствовал? – сразу напряглась Екатерина.
– Мой муж, я, прусский посол, моя сноха и ваш сын…
– Какие разговоры велись в этой банде?
– Сначала обсуждали дела масонские, затем ваш сын Павел выражал самые горячие чувства верности прусскому дому. Он сказал Кёллеру, что Потемкин готовит три армии и два флота. Две армии и флот Черноморский – против Турции, а одну армию и флот Балтийский – против Швеции и… Пруссии.
Екатерина не показала виду, что поражена точностью этой информации, и спросила даже небрежно, вскользь:
– Как воспринял эту новость прусский посол?
– Кёллер сказал: России не удастся вести только одну войну.
– А сколько же?
– Сразу три: с Турцией, со Швецией и…
– С кем еще? Вы не бойтесь – договаривайте.
– И еще с Польшею.
– Благодарю вас… Вы останетесь у меня и можете занять комнаты в Эрмитаже, а потом я укрою вас от мести родственников в таком месте, где вы сможете безмятежно наслаждаться счастьем молодости[3]. Но пока вы проживаете в моем Эрмитаже, я прошу вас вспомнить все, что слышали и что видели…
Екатерина вернулась в кабинет к Безбородко:
– Очень тяжелый багаж тащит Россия на своей шее.
– Вы расстроены? Что-нибудь узнали?
– Ничего нового. Но следует перехватывать на границе всех курьеров, бдительно следить за делами в Варшаве, тщательно перлюстрировать всю берлинскую почту…
Безбородко потратил ночь на расшифровку темных выражений в письмах цесаревича Павла к принцу Фридриху-Вильгельму.
– Мне стало ясно: maitre Gren – это ваш сын, под словом «Палац» скрывается вопрос о захвате Данцига пруссаками. Тут очень много масонских выражений, и не все мне понятно.