Лифт закрылся, и почудилось – мы встали, «застряли», как говорили в мои времена. Но едва собралась спросить об этом у спутника, двери распахнулись, и он вывел меня в круглый холл первого этажа. Здесь было пусто, как в склепе. Ни регистратуры, ни медперсонала, ни звуков, ни запахов. Ни-че-го. Только белые стены, сводчатый потолок, похожий на храмовый, да звенящая тишина.
Пока я, разинув рот, пораженно оглядывалась, спутник снова потянул в сторону и… перед нами распахнулись двери. Также резко они и закрылись, и мы очутились на пятачке замкнутого пространства. Под потолком замигали мелкие разноцветные лампочки. Медбрат замер, будто превратился в статую, а я внутренне сжалась в предвкушении.
Воображение рисовало город будущего – что-то вроде Земли из фильма «Пятый элемент». Тут его, наверное, уже и не помнят. Толпы машин в небе, похожие на рой насекомых, причудливых форм здания, мосты на высоте птичьего полета, виртуальные экраны и витрины повсюду.
Но когда двери открылись, я едва сдержала удивленный возглас.
Передо мной раскинулся ухоженный больничный парк, а дальше, за ажурной черной оградой, насколько хватало глаз, простиралось поле.
Солнце весело сияло в безоблачном синем небе. Птицы восторженно щебетали в ветвях аккуратно подстриженных деревьев. Бабочки танцевали в воздухе, медленно опускаясь на широкие скамейки и большие, пушистые цветы на идеально круглых клумбах.
Мне стало очень не по себе. Казалось, весь мир радовался безвыходности моей ситуации. Обнадеживало лишь одно. Рас, тот самый Рас, который вернул меня к жизни, должен навещать в «общежитии». И, быть может, он сумеет меня выручить?
И вот стоило мне подумать о Расе, как почудилось – в руках проскользнули разряды, слегка укололи кончики пальцев. Совсем не больно, скорее щекотно. Я с удивлением посмотрела на собственные ладони. Неужели нервы так расшалились, что их электрические импульсы выстреливают наружу? Истеричный смешок вырвался из горла. Медбрат обернулся, и я пожала плечами. Словно говорила: а чего вы хотите от гостьи из прошлого, гражданки несуществующей страны, и вообще рабыни-инкубатора? Парень невозмутимо отвернулся, не проронив ни слова. Наверное, согласился с моими аргументами.
Паника и ужас перед грядущим отпускали – медленно, но верно. В душе ни с того, ни с сего поселилась надежда. Я вдруг почувствовала, как странные волны пробежали по телу, накрыли с головой. Медбрат посмотрел на свою руку, обернулся – и все пропало.